Морган и Генри одновременно ухмыльнулись.

 Почему Гай насмехается над ней и Ройсом? Она ничуть не сомневалась, что он именно насмехается, но не могла понять, чем это вызвано. Она посмотрела на Ройса. Интересно, как он относится к происходящему? Но по лицу Ройса ничего нельзя было понять.

 – Ты желаешь нам благополучия, Гай? – спросил Ройс голосом мягким, словно летний ветерок.

 Гай долго не отвечал. В воздухе повисло напряжение. Господи, да что же это происходит? Казалось, что разыгрывается какая-то пьеса, и только Николя не принимает в ней участия. Ей стало не по себе, будто непонятная угроза нависла над ними. Но Ройс только крепче обнял ее за плечи и прижал к себе. Страх исчез, но поведение Ройса все же оставалось непонятным. С этими нормандцами она чувствует себя совершенно глупой.

 Гай так и не ответил на вопрос Ройса.

 К ним подошло еще несколько вассалов с явным намерением послушать, о чем идет разговор. Лоренс тоже сделал шаг вперед.

 Он был очень симпатичен Николя, наверное, потому, что не скрывал своих чувств и не пытался вести непонятную игру. Он метнул грозный взгляд в сторону Гая. Лоренс был просто в бешенстве. Он-то хорошо понял, что Гай пытается оскорбить его господина, даже если сам Ройс этого еще не понял.

 – Конечно, я желаю тебе всяческого благополучия, – наконец снизошел Гай. – Просто я удивлен, – добавил он, пожимая плечами.

 – Чем? – поинтересовался Лоренс.

 Он сложил руки на груди и ждал ответа.

 – Да, чем? – подхватила Николя.

 Морган и Генри шагнули вперед. Николя показалось, что они хотят подчеркнуть свою верность Гаю и одновременно припугнуть Лоренса.

 Один лишь Ройс по-прежнему оставался глух к происходящему и будто не замечал нарастающего напряжения.

 – Меня удивило, что вы предпочли Ройса, – пояснил Гай. – Большинство женщин отпугивает его шрам.

 Морган тут же кивнул в знак согласия. Генри оказался самым несообразительным – он усмехнулся.

 Николя сняла руку Ройса со своих плеч.

 – Вы говорите о знаке доблести на его щеке, барон? – Голос ее дрожал от гнева.

 Гай не сумел скрыть удивления. В жилах этой маленькой саксонки – горячая кровь. Да, она прелестна!

 У Николя глаза потемнели.

 Гай почувствовал приятное волнение. Черт побери, что это? Он хочет ее.

 – Знак доблести? – переспросил он. – Какое необычное название для увечья.

 – Совершенны лишь юнцы, я же выбрала мужчину, – ответила Николя.

 Эти слова глубоко задели Гая. Он покраснел от досады. Николя была уже готова на этом закончить, если бы своими следующими словами барон не привел ее в бешенство.

 – Все отлично понимают, что со мной вы были бы намного счастливее.

 Услышав это, Николя едва не взорвалась. Может быть, Ройса и не трогает такое высокомерие, но она чувствует себя глубоко уязвленной.

 Но тут в дело вмешалась Матильда.

 – Николя, – начала она звучным, мрачным голосом, – ты просто не понимаешь, что происходит, я должна объяснить странное поведение Гая. Дорогая моя, Гай очень любит различные состязания, но ему трудно смириться с поражением. Каждый раз, когда Гай состязается в силе с Ройсом, ему не везет.

 Гай склонил голову и попытался скрыть ярость за личиной добродушия.