|
Скажу точнее: мы научили царя Петра наслаждениям, он вывел русскую женщину в свет, и теперь мы пользуемся плодами этой полезной для нас науки, снимая на деревьях, посаженных нами, сочные плоды любви. А плоды вкуснейшие, мой друг Лефоше! У француженок тело плоское, как доска, а русские женщины, особенно купчихи, способны подарить массу удовольствий изголодавшемуся по вкусной любовной пище гурману. Они полны, вот в этом-то и прелесть! Сколько складочек, потаенных уголочков, спрятанных извивов! Везде - тайна, которую приятно разгадывать, хоть каждый день! Любовь и тайна - единство!
Александр, уже ненавидевший француза, изрек сквозь зубы: - Да вы настоящий философ, мсье Плантен! Не пособите ли мне? Я бы тоже хотел преуспеть в разгадывании тайн такого рода. Плантен, лицо которого так и таяло от ощущения власти над неопытным профаном, простоватым и таким "нефранцузом", сказал: - А хотите сегодня же вечером разгадать волнующую всех нас, мужчин, загадку? Да и, возможно, не одну - насколько проницательным окажется, в переносном смысле, ваш ум? - И француз обнажил в улыбке длинные кривые зубы. - Ничего, кроме признательности, за такое лестное предложение, я не смог бы извлечь из своего сердца, - постарался сказать Александр как можно более галантно. - Ну так наденьте свежее белье, опрыскайте себя духами пообильней, вденьте в петличку фрака хризантему, и уже сегодня вы станете членом тайного общества "братьев-свиней". - Позвольте, позвольте? - замер от неожиданности Александр. - Как это - общество свиней? - Ну да, именно, свиней! - ещё более оживился философ. - А назвали мы свое общество так потому, что, когда одну светскую даму уговаривали вступить в него и описали ей правила нашей жизни, она с негодованием воскликнула: "Так ведь это же свинство, господа!" Мы же ей спокойно возразили: "Ничуть не свинство. Впрочем, может быть, и свинство, но что в том плохого, если люди, как и свиньи - все те же дети природы? Мы с этих пор будем именоваться "братья-свиньи", а вы станете "сестра-свинья"!" - И что же дама? - плохо понимая, о чем говорит француз, но едва сдерживая отвращение, спросил Александр. - А ничего! - восторженным шепотом проговорил Плантен. - Поупрямилась немного да и пришла в наше общество! Ее сегодня вы тоже сможете увидеть, да и не только увидеть! И француз заливисто расхохотался, предложил Александру побыстрее разделаться с ужином и пойти собираться на заседание общества "братьев-свиней".* ((сноска. Такое общество на самом деле существовало в Петербурге в то время.)) "Да, именно во время моего царствования расцвели тайные общества разного пошиба! - со скорбью и негодованием думал Александр, когда он, сидя рядом с Плантеном в карете, ехал в неизвестном ему направлении на заседание общества "братьев-свиней". - И поэтому я безо всякого сожаления предам этих "братьев" и "сестер" в руки правосудия, если увижу сегодня в их действиях что-нибудь предосудительное. Да, мне отмщенье, и аз воздам! Так вершится воля государей, так осуществляется самим Господом дарованная им власть! Я потерял скипетр и корону, но моя императорская совесть осталась при мне! Вперед! Вперед! Я своей державной рукой спешу искоренить зло!" Карета остановилась рядом с трехэтажным домом, поднялись на крыльцо, а потом, сняв шинели, на второй этаж. В зале, обставленом богато, со множеством горящих свечей, картин, зеркал, уже прохаживались господа и дамы. Хрустальные бокалы искрились в их руках, слышался беззаботный, игривый смех, и Александр заметил сразу, что кавалеры бесцеремонно обнимали дам, целовали их в шею, в обнаженные плечи, но, главным было то, что мужчины подходили к любой из женщин, легонько отстраняя их кавалеров, но те совсем не обижались и шли к оставленным дамам, которые беспрекословно, даже с радостью принимали ласки новых ухажеров. |
