— А что, по-вашему, короли еще будут?

— Откуда мне знать? Чего вы все цепляетесь? Можно подумать, он ваш родственник. — Старик посмотрел на развешанную над плитой одежду. — Нет, вы ему точно не родственник.

— А если бы король вдруг стал настоящий, вы б догадались об этом?

— Думаю, да.

— А как?

— Он по полям начал бы скакать со свитой, урожай травить. А начни бунтовать, приказал бы повесить уйму народу. А еще король мог бы сказать: «Столько дурного кругом, и я все это исправлю». Голос старика стал тише. — Хотя нет. Многие богатеи могут делать такое, но они же не короли. Сдается мне, есть только один способ узнать, настоящий король или нет.

— Это как же?

— Когда его повезут на гильотину. Вот тогда точно узнаешь — это был король. А иначе с чего бы ему рубить голову?

Пипин встал и начал снимать с веревок над плитой свою влажную, исходящую паром одежду.

— Она еще не высохла!

— Знаю, но мне нужно ехать.

— Собираетесь донести на меня? За что?

— Да нет, — ответил король. — Вовсе нет. Вы ответили на мой вопрос. И — видит Бог — я свой долг исполню. Нельзя терпеть, когда тебя считают вымершим. Пусть у меня ничего не выйдет, но я попробую.

— О чем это вы? Вроде и вина выпили немного.

Пипин натянул мокрую одежду.

— Я пришлю еще вина. Я вам обязан.

— Как это?

— Вы мне открыли глаза. Гильотину тоже нужно заслужить. Чтобы заслужить гильотину — или распятие, — нужно быть либо разбойником, либо… Спасибо вам, человек, который вытаскивает из грязи.

Король вышел из хижины и быстро пошел через лес к дороге, где в кустах на обочине спрятал свой мотороллер.

В королевском кабинете королева натирала лимонным маслом полированную поверхность стола.

— Сколько раз мне повторять вам, месье, — сказала она вошедшему супругу, — нельзя ставить стакан прямо на стол, нужно обязательно что-нибудь подкладывать.

Король обнял ее, притянул к себе.

— Что ты делаешь, Пипин, ты же мокрый! Да посмотри на свое лицо — что с твоим глазом? Что с тобой случилось?

— Налетел на изгородь и бухнулся в пруд с карпами, — ответил король усмехнувшись.

— Ты никогда так и не научишься смотреть, куда идешь… Пипин — сюда могут войти. Месье, не надо, прошу вас, они же входят без стука!

Министры, делегаты, придворные и академики — все сошлись на том, что открытие конвента нужно обставить по-королевски. Слишком многие из тех, кто претендовал на особые почести, еще не имели возможности продемонстрировать публике свои мантии и перья, шляпы, медали, кружева и галуны. Короля попросили присутствовать на открытии в подобающих его сану одеждах и произнести краткую, выдержанную в хорошем стиле приветственную речь. Образцы речей, тщательно скомпилированные из обращений британских монархов, были присланы королю в качестве руководства.

Королю Франции следовало с благодарностью принять любовь и преданность своих подданных, сказать о своей любви к ним и Франции, обрисовать славное прошлое и не менее славное будущее. Затем он должен был удалиться, предоставив делегатам работать над конституцией, или, вернее, «Пипиновым кодексом».

Король на все это согласился и следующие два часа провел, споря о костюмах. Делегация была многочисленной, и никто из ее членов упорно не желал садиться, несмотря на уговоры монарха. Более того, два престарелых аристократа, обливаясь потом, продолжали стоять в шляпах — их предкам еще Франциск Первый даровал привилегию не снимать шляпу в присутствии высочайших особ.