Но меня такой расклад совершенно не устраивал, и я решил узнать, в чём причина его детской «депрессии». Шучу, скорее всего, он просто пропустил любимую передачу, вот и был не в настроении. Но лучше узнать у первоисточника, чем гадать лишний раз. В гадалки я не заделался, пока что. О, точно. Гадалкой потом может стать секретник-Шо, который так и не показал свой альбом. Как вживую мог представить его в образе уличной гадалки в шатре, тюрбане и со стеклянным шаром. Я не только о своем будущем забочусь с бесконечным количеством вариантов работ, но и о своих друзьях. Так что если Шо не определится с профессией, подкину ему идею.

Ну а пока я подошёл к Кою, который никак не отреагировал на моё приближение. Тревожный звоночек.

— Кой-кун, — осторожно позвал я друга, даже его реповидная голова будто бы повяла. Тут что-то посерьёзнее пропуска любимой передачи. — Что случилось?

Кой посмотрел на меня с неохотой и продолжил вяло ковырять землю палкой.

— Рю, а ты не боишься взрослеть? — вдруг задал вопрос мой простой друг.

От него философских вопросов я никак не ожидал и на секунду завис. Что бы ему такое детское ответить? Я как бы уже был взрослым. Не скажу, что там весело. Да ну. Там весело, если ты смотришь на мир под нужным углом. А Кою в этом плане будет проще. Характер у него подходящий. Но, видимо, не всё так легко и оптимистично, раз вопрос был озвучен.

— Нет, наверное, — ответил я мальчику. — А ты?

Кой напрягся. Так, стоп! Я не готов быть детским психологом! Это слишком серьёзная проблема. Вдруг я ему тут травму устрою? Дети — народ хрупкий. Чуть что, и травма. Физическая. Психологическая. Неважно. Хоть я и слышал, что чем больше травм у ребенка, то более сильной личностью он вырастает, но проверять уж точно не хочу. Не в мою смену.

— Боюсь, — признался Кой.

Я вздохнул. Ладно, время ступить на тонкий лёд.

— Почему? Вроде быть взрослым — круто и весело, — привёл я «железный» аргумент. Прямо как мои нервы сейчас.

— Да, надо в школу ходить… — внезапно согласился со мной Кой. Так… ближе к проблеме. Вдруг я даже компетентен, чтобы помочь? Иначе побегу к воспитательницам. Они лучше меня разбираются в струнах детской души. — Ещё в университет. Потом ходить на работу. Думаю, это весело.

Я запутался. Ответ Коя не дал никаких объяснений.

— Да, а почему боишься тогда? — шёпотом спросил я. Доверительная атмосфера очень важна, между прочим.

Кой зажмурился и тихо ответил:

— А я дорогу не знаю…

Кто бы знал, сколько мне сил потребовалось, чтобы не засмеяться. Вот это я понимаю, проблема. Реально же. Как он до такого додумался… блин, жалко, камеры нет. Записал бы этот разговор только ради того, чтобы в будущем показать другу. Вместе бы посмеялись.

— Думаю, тебе подскажут дорогу, — серьёзно ответил я. — Но я ведь тоже не знаю… Теперь боюсь.

Мой ответ Коя чуть взбодрил. Он резво повернулся, озарённый мыслью, что не только он не знает дороги. И утешали уже меня. Быстро мы забыли проблему.

В общем, всё разрешилось. Мы начали играть с муравьями. Кстати, чинно. Никого не убивали, а наоборот — подкидывали букашкам новый строительный материал.

И когда прогулка закончилась, воспитательницы нас собрали в группе и объявили, что сегодня после сна мы поедем в «Аэда». На этот раз в отдел зачистки. Как ни странно, Тацуки немного оживился, даже перестал жевать. Глаза загорелись. Отца он любил. Ну слава ками, а то иногда мне казалось, очень редко, что Тацуки любил только покушать. Нет. Значит, всё-таки он обычный мальчик.

Но кое-что меня смутило. Я подошёл к воспитательнице Хаяме и привлёк её внимание.

— Хаяме-сан, а меня должен забрать Василий-сан, — напомнил я женщине.