-  И главное, - сказал Болл, - главное - вдруг они все же там были?

    -  Но ведь на корабле, - вмешался в общий разговор Шорак, - может быть ценнейшая информация! И ради нее стоит рискнуть! Пусть кто-то один отправится туда. В крайнем случае мы рискуем только одним человеком. Добровольцем. - Он замялся. - Мной.

    -  А если нет там этой ценнейшей информации? - спросил Котть.

    -  И существует ли вообще информация, за которую нужно было бы отдавать жизнь? - холодно поинтересовался Болл.

    -  Но ведь вам самому случалось рисковать, шеф-пилот!

    -  Однако я до сих пор жив. Что вряд ли оказалось бы возможным, рискуй я так.

    -  Совещание окончено, - объявил Котть. - Спасибо. Расчетная орбита «Велоса» будет сообщена вам через…

    -  Нет, - жестко прервал его Болл. - Расчетная орбита «Велоса» нам не нужна.

    Напряженное ожидание последних часов превратилось теперь у Болла в холодное, злое упорство. Если все уклоняются от решения, кому-то надо брать ответственность на себя.

    Котть воззрился с экрана, как будто ему показали инопланетянина.

    -  То есть?

    -  Я не собираюсь отводить «Белое» на стационарную орбиту, Миша.

    -  Почему?!

    -  Потому что это не дает гарантии. Потому что всегда найдутся энтузиасты вроде нашего стажера, которые полезут за гипотетической информацией…

    -  На столь же, между прочим, гипотетическую гибель… - вставил Наан. - Я согласен со стажером, Борис.

    -  Бунт на корабле… - Болл улыбнулся, но улыбка была чисто механической. - Теперь ты понимаешь, Миша, что его надо…

    -  Уничтожить? Последний из рогановских кораблей?! Пойми, его нужно сохранить - как музейную ценность, наконец! Ведь опасность в самом деле гипотетична, а ценность - несомненна. Да и с опасностью сумеем же мы справиться… когда-нибудь. А пока - выставим надежную охрану, со временем - поставим барраж…

    Когда-нибудь… Болл знал цену этому «когда-нибудь». Потому что была еще и четвертая высадка на Карантин. Высадка, о которой знал только Болл. Патрульный космоскаф пошел на посадку, и остановить его Боллу было нечем. Вагин, второй пилот «Синдбада», проработавший в патруле всего месяц, направленным лучом передал на космоскаф Болла: «Хочу попытаться. Иначе не могу. Кто-то ведь должен…» Официально Болл доложил, что космоскаф Вагина потерпел аварию в результате столкновения с метеоритным телом. Потому что сказать правду - значило слишком многим доставить горе большее, чем от известия о такой вот случайной гибели. Но с тех пор Болл не верил в «когда-нибудь».

    -  Миша, меня зовут Болл, Борис Эдуардович Болл, и мой карт-бланш двадцать шесть - А - ноль двадцать девять.

    -  Ты хочешь?..

    -  Да. И отчитываться буду только перед Советом Астрогации.

    Пилотам Пионеров и Дальней Разведки часто приходилось принимать решения, выходящие за пределы компетенции обычных командиров кораблей. Поэтому наиболее опытные из них получали карт-бланш, предоставлявший им автократию на неисследованных планетах и даже в нейтральных пространствах освоенных уже систем - вне стамиллионнокилометровой территориальной зоны, в пределах которой по космическому праву любой корабль подчинялся местным Советам.

    Космоскаф находился в ста двадцати семи миллионах километров от Ксении, и Болл решил использовать свой карт-бланш.