Космоскаф находился в ста двадцати семи миллионах километров от Ксении, и Болл решил использовать свой карт-бланш.

    Котть понял это.

    -  Боря, - сказал он, - эх, Боря…

    И отключился.

    -  Шорак! - Слова Болла были отрывисты и сухи. - Пристыкуйте «мирмеки» к «Велосу».

    -  Шеф-пилот…

    -  «Походный устав», параграф семнадцать, три?

    -  Есть, шеф-пилот! - мертвым голосом сказал Шорак и забубнил: - КСГ борт семьдесят три к Эм - двести тринадцать, Эм - двести семнадцать, Эм - двести двадцать два…

    -  Наан, дайте траекторию на НИС - шестьсот сорок один. Наан молча отвернулся к вычислителю. По экрану траектографа поползли разноцветные кривые. Их движение все убыстрялось. Постепенно их становилось все меньше, они сливались и вдруг замерли одной четкой зеленой чертой, тут же возникшей и на курсографе. Болл положил руки на клавиатуру ходового пульта. Наан, рывком развернув свое кресло, ударил командира каменно-холодным и тяжелым взглядом.

    -  Это трусость, - очень тихо и очень зло сказал он. - Вы просто трус, шеф-пилот. И ответите за это.

    Рядом с линией расчетной орбиты, заданной Нааном, на курсографе появилась вторая, пунктирная, и когда они совместились, Болл медленно вывел гравитры на крейсерский режим.

    -  Отвечу, - кивнул он.

    IV

    Соединенные усилия трех «мирмек» уверенно влекли «Белое» к НИС-641, солнцу Ксении, а на расстоянии двух десятых мегаметра параллельным курсом следовал космоскаф.

    В рубке царило молчание, наполненное комариным звоном гравитров да изредка простреливаемое короткими диалогами, состоящими из строго уставных фраз. Болл и не пытался пробить брешь в немоте, отделившей его от экипажа, зная, что сейчас это бессмысленно. Может быть, потом…

    Дважды Шорак связывался с Базой, и Болл разговаривал с Коттем. Хотя тот явно поостыл, разговор все же носил несколько натянутый, подчеркнуто официальный характер. Впрочем, Болла скорее удивило бы обратное. Он знал, что поймут его не сразу и не все.

    На пятые сутки Болл начал маневр расхождения. «Велос» и «мирмеки» продолжали идти прежним курсом, все ускоряясь, - уже не только за счет энергии гравитров, но и притягиваемые исполинской массой светила. Космоскаф же понемногу отставал, не выпуская их из поля зрения локаторов.

    Трое в тесной ходовой рубке не сводили глаз с экрана, на котором медленно таяла в огненном буйстве хромосферы точка последнего рогановского корабля. Затем Болл передал Наану управление и приказал возвращаться на Ксению.

    -  Это славная могила, Айвор, - устало сказал он. За эту неделю он действительно очень устал. - Лучшая, какую они могли получить…

    Ни слова, ни тон их не перекинули даже шаткого мостика между ним и его молчащим экипажем. Да Болл и не рассчитывал на это. Шорак, прекрасный - побольше бы таких! - мальчик; Наан, великолепный астрогатор, хотя для командира и чересчур, пожалуй, горячий, - оба они не могли принять горькой правоты его решения.

    Решения приходят по-разному. Одни рождаются мгновенно, и трудно сказать, принимаются они разумом или инстинктом. Другие стоят дней и ночей мучительных раздумий, тревоги, боли - пока наконец откуда-то из глубин подсознания не начнет медленно, словно стратостат, подниматься, постепенно оформляясь, то искомое, что можно уже не только сказать, но и претворить в действие.