|
Андрею показалось, что это музыкант, недавно просивший у него фон. Но он не успел разглядеть. «Бедный мужик, сколько времени ждал, - подумал он. - Интересно, за кого она меня ему выдала? Товарищ по работе… У нас очень важная работа, у нас очень много важной работы. Срочный разговор на четверть часа. Ты не обидишься, милый, если я попрошу подождать вот здесь? Бедняга. Ищет, ищет того, кто за нее бы прожил ее жизнь, а она лишь при сем бы присутствовала в качестве томного, манерного, бесконечно хрупкого украшения… претендуя на воплощение бездеятельной горней справедливости, но на деле, по слабости своей, лишь сварливо беспощадная. Как тут поможешь? Это в детстве складывается. Неуверенность, страхи, запреты…» Он вспомнил Вадика, глухо и тщетно гугукающего под полотенцем.
Тоска была хоть вой. И еще - неловкое, стыдное какое-то сочувствие и досада, словно Дездемона на сцене, вдруг споткнувшись, выматерилась хриплым басом и закурила. «Странно все устроено, - подумал Андрей совсем уже отстраненно. - Обычную измену или подлость простят, может не заметят даже. Но доброты и любви, проявленных не так, как хотелось бы ожидающим их, не прощает никто и никогда. В них видят наихудшую подлость, наистрашнейшую измену. Потому что знают: если лучшее уже отдано им, и отдано, пользуясь выражением Симы, „не так“ - больше не на что надеяться. И надо уходить». 3 Второй раз на Шар наткнулись спустя восемь лет, совсем в другом месте. Патрульный катер сообщил на Землю о встрече и на большом удалении остался ждать. Через неделю прибыла подготовленная в кратчайший срок мощная экспедиция. Кибернетики открыли люк и ввели в камеру набитый аппаратурой кибер. Однако дальнейший путь оказался блокированным. Все попытки кибера пробраться за второй люк, длившиеся несколько дней, оказались тщетными. Заседания ученого совета шли почти беспрерывно, к ним подключались те или иные специалисты с Земли, прибыл даже грузовик со специальной режущей установкой - все впустую. Наконец третий пилот, Трамбле, предположил, что требуется человеческое присутствие. С научной точки зрения эта гипотеза была абсолютной чепухой, и так чепухой и осталась бы, если бы Трамбле, после двухдневных мучений, не вышел из корабля якобы для профилактического осмотра наружных маршевых конструкций. Лишь будучи у Шара, он связался с рубкой, задержать его не смогли. Люк открылся от первого же прикосновения человеческой руки, и Трамбле сразу вернулся. Медленно продвигаясь, кибер транслировал изображение спирального коридора, в котором царили космический холод и вакуум. Кто-то предположил, что им встретился совсем не тот Шар, который встретился Спрогэ, - но это был явный абсурд, на микроскопическом слое пыли, скопившейся на Шаре (по его толщине определили приблизительный возраст Шара в полтора миллиона лет), еще в первые часы экспедиция обнаружила следы, оставленные людьми Спрогэ. Прошло восемь часов, узкий металлический коридор казался бесконечным. Затем связь с кибером прервалась. Немедленно был послан второй, его сопровождал навигатор Марат Блейхман, который должен был открыть люки. Внешний люк закрылся, и по напряженным нервам столпившихся в рубке людей хлестнул крик: «Там Земля, я вижу! Только человеку дано видеть живое!» Затем связь прервалась. Послали человека с приказом открыть внешний - только внешний! - люк. В камере находился лишь кибер. Открывать внутренний люк не стали. Неделя прошла в бесплодных попытках что-то сделать. За полсуток до окончания срока автономности Марата сам командир, не сказав никому ни слова, улетел к Шару. Он открыл внутренний люк и действительно увидел высокую нетронутую траву и голубое небо. В течение получаса, не переступая границ камеры, командир вызывал навигатора по радио, а затем ввел кибер в Шар - ломая траву, тот двинулся вперед. Командир вернулся на корабль. |
