Он вздрогнул.

    -  Вы ли это Андрей? - раздался сзади певучий женский голос.

    Нет, конечно, это не Сима возвратилась. Перед ним стояла женщина ослепительной красоты, в неосязаемо тонком балахоне до пят. Балахон слегка колебался, повторяя колебания бриза, на миг прорисовывая и тут же скрадывая гибкие очертания безупречного смуглого тела. Рядом с женщиной высился не менее яркий мужчина в короткой, перекинутой через плечо пантерьей шкуре; длинные синие волосы его были завиты. Андрей узнал женщину, их знакомил зимой Гарднер - один из всем недовольных, которые с некоторых пор крутились вокруг Андрея, ошибочно принимая его за своего.

    -  Добрый вечер, Гульчехра, рад видеть вас.

    -  Мы не помешаем? - спросила женщина, изящным движением отбрасывая прядь волос на плечо.

    -  Нет, что вы.

    -  Андрей, познакомьтесь, это Веспасиан, - пропела Гульчехра. - Сиан, это Андрей. Это он сбросил Шар на Солнце.

    Она произнесла это, словно предлагая урода в банке. «Это у него две головы».

    -  Ах, я слышал об этом, - молвил Веспасиан.

    Гульчехра серебристо рассмеялась.

    -  Веспасиан совершенно особый человек, - с гордостью произнесла она. - Он пребывает в своем и только своем мире.

    -  Это удобно, - светски сказал Андрей. «Слышала бы Сима», - подумал он.

    -  Да. Мой мир прекрасен, - сказал Веспасиан. - Я придумываю его сам и объективирую ежесекундно. Гуль…

    Гульчехра с готовностью удалилась к стойке, в то время как Веспасиан утвердился в кресле, в котором недавно сидела Сима, и уставился на Андрея своими громадными коричневыми глазами. Очевидно, это был его, так сказать, пронизывающий взгляд. Андрею стало смешно, но он сдержался.

    -  Ты был ее мужем? - бабахнул вдруг Веспасиан.

    -  Я? - опешил Андрей. - Да нет… где уж…

    -  Не надо лжи, не надо! Я чувствую тебя - ты прост и незамысловат, ты усреднен. Сам ты никогда не смог бы. Это Гуль, она шакти. Рядом с нею мужчина не может не стать гением. Шар! Ход гениальный! Так плюнуть в хари всем этим!.. - Породистые темные губы его дрогнули от презрения, он сделал широкий жест рукой. Из-под шкуры мелькнула жуткая звериная подмышка. - Великолепно! Гениально, я так сказал! Прекратить всю их суету, все их потуги разом! Саморазвертывание, самореализация такого масштаба, такой хлесткости в нашем мире пошлых, сусальных добродетелей - это подвиг! Перфектная деструкция стереотипа! Я никогда не поверю, что ты обошелся без соприкосновения с высшими силами.

    -  С чем, с чем?

    -  Там, - он воздел руки к небесам, - на перекрестках астральных путей, соединяющих поля восходящих и нисходящих инкарнаций…

    Подошла Гульчехра, осторожно неся золоченый подносик с тремя бокалами. Непроизвольно Андрей вскочил помочь - от неожиданности женщина шарахнулась и едва не уронила поднос прямо на Андрея.

    -  Простите, - сказала она, обретая равновесие, - я такая неловкая… Ну, о чем вы здесь? - Она уселась и немедленно вцепилась в свой бокал.