Я усмехнулась, ведь имела в виду совсем не это.

– Что ж, можем начинать, раз все готовы.

– Не все. Тюльпана отказалась спускаться, – осторожно сообщила Зои, пытаясь пригладить рыжие непослушные волосы Сэма, которые не брал даже укладочный гель.

Тот отмахивался от ее руки, ворча, что не соглашался принимать участие ни в каких шабашах и что ему вполне хватило прошлой поездки в парк Глейшера.

– Может, черт с ней? – предложил Сэм, все же вырвавшись из рук Зои и отвоевав свое право ходить непричесанным. – Я помню эту Аврору… Она как-то сказала, что мой удел таскать кастрюли. – Сэм бросил смущенный взгляд на праздничный стол, большая часть которого была приготовлена его руками. – Не хочу сидеть рядом с ее отпрыском.

– Мы ковен, – возразила я. – Даже те из вас, кто не приносил мне клятву и не имеет отношения к колдовству. Отныне мы семья, так что сядем либо все вместе, либо не сядем вообще.

На миг мне показалось, что Исаак взглянул на меня с гордостью. Оставив его за главного, я поднялась наверх и постучалась в комнату под самым чердаком.

– Тюльпана, – позвала я, распахнув дверь, когда разрешения войти так и не последовало. – Все уже собрались…

– И что?

Она сидела на высоком многослойном матрасе под балдахином, подогнув ноги и раскинув на коленях книгу, обтянутую коричневой кожей. С павлиньего пера, зажатого в ее пальцах, капали красные чернила. Лишь когда Тюльпана лизнула кончик указательного пальца, я поняла, что это никакие не чернила, а кровь. Поморщившись, но постаравшись не придавать этим причудам значения, я огляделась. Несмотря на то что у Тюльпаны было время на распаковку вещей, чемоданы стояли нетронутыми. Ими была заставлена вся спальня, помпезная и холодная, как и ее новая владелица.

– Ты так и будешь здесь стоять? – спросила Тюльпана, наконец-то отвлекшись от своей писанины. – Я не голодна, спасибо.

Мое терпение начинало трещать по швам.

– Сегодня Остара, – напомнила я и снова попыталась донести до нее одну простую мысль: – В Остару принято собираться вместе и чествовать начало весны. Быть дружелюбными. Делиться. То, как ты проведешь этот день, определяет, какие плоды принесет год – сладкие или горькие…

– Значит, этому учат маленьких ведьм в ковене Шамплейн? – спросила Тюльпана с откровенной насмешкой и захлопнула книгу, которая, по-видимому, была ее дневником. – Если не отпразднуешь Остару как следует, то ты обречен? Глупости! Какой толк в ритуалах, если они не приносят ощутимого результата?

– Это называется «традиция», – ответила я, удерживая взгляд Тюльпаны. – Хороший повод узнать друг друга лучше. Мы ведь теперь связаны, забыла?

Я ткнула пальцем себе в грудь, туда, где ощутила силу Тюльпаны впервые, когда Аврора подарила ее мне, как сломанную игрушку. Будто вспомнив ту тяжесть в груди, словно от удара, Тюльпана тоже прикоснулась к сердцу.

– Я выполню свою часть сделки, – сказала она. – Научу тебя тому, что знаю, и помогу одолеть Ферн. Но я не обязана притворяться, что уважаю тебя и твои абсурдные правила. Я часть твоего ковена, но я не твоя подружка.

– И слава богу, – театрально перекрестилась я. – Ты обязана присутствовать на Остаре, потому что ты моя ведьма. Я все равно не оставлю тебя в покое, пока ты не пойдешь со мной. Проще отмучиться один час, чем терпеть меня всю ночь, не находишь?

Тюльпана застонала, но, кажется, мой довод прозвучал убедительно. Она не торопясь слезла с постели и уже собиралась последовать за мной, как я жестом остановила ее, кивая на гардероб:

– Ты должна переодеться во что-нибудь белое…

– Нет.