|
И ты не сможешь предать своих друзей — живых или мертвых. Даже если вдруг очень захочешь, даже если устанешь, даже если испугаешься — не сможешь. Мертвых не предают. Это вдвойне подло. Ведь они беззащитны…
ИНТЕРЛЮДИЯ: О ТЕХ, КТО ВЕРНУЛСЯ
А их не видно в этой суете… Их, как и всех, мотает. Вертит. Кружит. Но, говорят, глаза у них не те… Но, говорят, глаза — у них не те! А души?.. Души?! Души?.! Но вот приходят мальчики с войны… Какие ж это мальчики? Мужчины. Не рождены — войной СОТВОРЕНЫ, Где штык-ножом стал ножик перочинный… Где каждый смерти заглянул в глаза И видел очень много. Даже — слишком. Где знали, что не все придут назад И гнали прочь проклятую мыслишку! И так случается обычно на войне — (Ну что поделать — вновь случилось, братцы!) Один из них седой пришел совсем… Другому будет вечно восемнадцать… А небо там не то, и снег не снег! А в эту жизнь — как в сказку… или — в омут. Но продолжают воевать во сне, Во сне спасают друга боевого… А их не видно в этой суете… Их, как и всех, мотает… вертит… кружит, Но говорят — глаза у них не те. А души?.. А души?.. (Стихи 0.Сорокина.)
* * * С разлапистых еловых веток медленно падал искристый сухой снег. Сечень-февраль напоследок выдал минус тридцать, и Большей Сполох горел в небе уже не только длинными морозными ночами, но и в короткие ясные дни. Правда, дни вот уже полтора месяца как понемногу отращивали хвосты, и старики говорили извечное: "Солнышко на лето, зима на мороз", — и оказывались правы… На пятнадцатилетие Олег подарил себе и Бранке прогулку по лесу. Несколько часов, не чувствуя холода, они ходко и весело бежали на широких здешних лыжах (напоминавших охотничьи лыжи Земли) по замершему, онемевшему от холода и красивому зимнему лесу. Бранка ходила на лыжах в сто раз лучше Олега и уже не раз над ним посмеялась. Он отшучивался, с удовольствием следя, как девчонка ловко кружит вокруг, а сам в который уже раз вспоминал визит Йерикки — тогда, полтора месяца назад, когда он, Олег, только начинал ходить по комнате, поднимаясь после ранений… … - Мы начинаем уходить, — Йерикка выглядел озабоченным и даже разбитым. Он сел на лавку, не дожидаясь приглашения, бросил на стол отороченные белым мехом краги. — Данваны с фрегатов сожгли еще один город. На юго-западе. Планету подобрали, все будем делать ночами. — Трудно, — задумчиво заметил Олег. Йерикка поморщился: — Справимся… Я не за этим пришел. Через две недели я сам туда еду. Если хочешь, едем со мной. Ты выплатил свои долги с перебором, тебе пора возвращаться. Незачем ждать марта, да и безопасней тут, чем пробираться на юг. Олег задумался. Коснулся кончиками пальцев меча, висевшего над постелью, и, не глядя на друга, нехотя сказал: — Я лучше весной… У вас же связь прямо с городом, а Дорога куда-то в Сибирь выводит, там, может, тысяча километров до людей. Нет, я правда весной. — Ладно, — без удивления согласился Йерикка. Посидел еще… но перед уходом без обиды, только чуть насмешливо, сказал: — Мне-то зачем врешь? Тысячи километров… …Олег передернул плечами. Но не разговор, вспомнившийся сейчас, заставил его это сделать. В начале марта он уедет на юг, чтобы отправиться домой. |
