– Вряд ли мне понравится, если меня будут называть Фёклой Зелепупкиной. Имя хоть и ничто, но звучать оно должно.

– Это все мирское.

– Хочешь сказать, тебе понравится, если звать тебя Матрёной, например?

– Может, когда я уйду от мира, мне дадут это имя, – согласилась девчонка. – Святая Матрона была…

Я слушала девчонку, которая разглагольствовала про святых. И про себя качала головой. Тут помощи придется добиваться долго. Достаточно только поглядеть, как горят ее глаза. Стать такой же, как они, как эти дохлые типы с икон – вот ее мечта. И этим все сказано. Нет, если бы я добралась к Мечиславу, он бы быстро из монахов и монашек данного монастыря мучеников сделал. Только как тут доберешься…

Но я постараюсь справиться. Должна.

У меня там дом. Семья. Родные. Близкие. И я вернусь. Слышите, я вернусь! И после этого в моем родном городе не останется ни одного ИПФовца. Видит Бог, я их всех изувечу!

А первой ту экстрасенсиху. За такую подставу.

Урою суку.

Я лежала и мечтала о мести.

И внутри меня впервые шевельнулся мой зверь. Приоткрыл глаза, чуть виновато потянулся, разминая лапы, взглянул человеческими глазами: «Кого порвать, хозяйка?»

От радости я чуть не взвыла.

Это будет хороший сюрприз для спермоносца с тетушкой. Но… зверь должен окрепнуть.

И нельзя показывать, что я опять его чувствую! Ни в коем случае нельзя. Пока…

Я постаралась принять максимально невинный вид. Получилось плохо. Но пока – сойдет.

Зверь внутри меня ворочался, словно стараясь устроиться поудобнее. И я не мешала ему. Я была полностью открыта для него.

Лучше стать чудовищем, чем подстилкой для всяких склизней! А кто не согласен – пусть сам под такое ляжет!

– Надо отдать Юленьке должное, девочку она разговорила.

– И очень быстро. Надо ее убрать.

– Не спешите, тетушка. Не надо.

– Нет?

– Я предлагаю сделать Ксюшу наглядным примером.

– Примером?

– Она сирота. У нее нет ни родных, ни друзей… никто о ней не вспомнит. А Юля, после такого шока, будет намного более податлива.

Женщина смотрела на племянника с удивлением.

– Та предлагаешь…

– Да. Вы правильно меня поняли. Мы же сможем обеспечить… утилизацию?

– И даже для десятка таких. Но мне ее жалко.

– Почему? Она ноль. Пустышка. Таких – сотни.

– Тоже верно. Ты думаешь, это поможет сломать Леоверенскую?

– Безусловно. Посмотрите на нее…

Женщина вгляделась в камеру.

Да, так покорившиеся и отчаявшиеся не смотрят. Губы сжаты, брови сдвинуты, лицо вроде бы спокойно, но знающему видно, что это напускное спокойствие. Очень напускное. И достаточно искры…

– Пожалуй, ты прав.

– Так вы даете добро?

– Да. Если ты справишься…

– Справлюсь. Завтра днем, я полагаю…

– Хорошо.

Палач посмотрел на карту.

Четыре монастыря. Один ближе. Остальные дальше. Но где могут держать Юлю?

Он не знал.

Выход был только один. Объезжать их все по очереди. И прислушиваться. Внимательно прислушиваться.

Для тех, кто умеет видеть – Юля Леоверенская должна быть, словно маяк в ночи. Ее тип силы. Ее разум и душа.

Он должен будет услышать. Он сможет.

Сегодня он еще успеет к одному монастырю. Завтра – еще к одному.

Он должен найти Юлию Леоверенскую, пока с ней не случилось ничего плохого!

Впервые за несколько тысяч лет он получил надежду! И никому не позволит ее отобрать!!!

Аля открыла глаза.