Вино и сочувственное замечание незнакомца развязали мне язык.

   — Никогда не слышал более справедливых слов. Бедной Елене придётся выйти за человека, считающего, что жену нужно объезжать, как лошадь.

   — Вижу, вы хоть и недавно в городе, но дона Луиса знаете хорошо. И боюсь, ваша оценка этого человека верна. Бедная Елена! Она даже хотела скрыться от этого брака в монастыре, ведь супруг никогда не предоставит ей свободы читать и писать. А она прекрасная поэтесса. И рифмованные строки, которым Луис не позволит вырваться наружу, станут потерей для мира. Но вы не должны слишком строго судить жениха Елены. Он, увы, не получил воспитания, которое подобает носителю столь знатного имени и высокого титула. Люди винят в этом его отца, и впрямь неудачника: заядлого игрока, скверного поэта, даже пьяницу.

   — О, я тоже слышал, что этот человек не только плохой отец, но и мот, растративший фамильное достояние на азартные игры и распутных женщин. Говорят, он не попал в богадельню только благодаря своему титулу. Но это не служит извинением его сыну. Среди нас немало таких, кто рос в гораздо худших условиях и на чью долю выпали куда большие невзгоды, чем легкомысленный или беспутный отец, — заявил я.

   — Разумеется, вы имеете право так говорить. Елена рассказывала мне о том, как вы пожертвовали собой ради старшего брата.

   — О, так вы знакомы с Еленой?

   — Я тоже пишу стихи. Правда, в отличие от Елены, плохие. Но мы знакомы много лет и, имея общие интересы, не раз вели долгие беседы. В определённом смысле я даже могу считать её своим другом.

   — Ну, если вы друг, то скажите, как можно предотвратить её брак с этим мерзавцем Луисом?

   — Ах, amigo, сразу видно, что вы новый человек в этом городе. Пробыв здесь подольше, вы бы поняли, что если Луис чего-то хочет, он это получает. Елена отказывала ему не раз и не два, но Луис не сдавался и, чтобы добиться её руки, оказал вице-королю множество весьма ценных услуг. Теперь, боюсь, сделать уже ничего нельзя. Я надеюсь лишь на то, что после свадьбы Елене хватит упорства и отваги отстоять своё право писать стихи.

   — Если свадьба вообще состоится, — мрачно обронил я.

Стихотворец потрепал меня по плечу.

   — Вам не следует так говорить. Если дойдёт до Луиса, он должен будет послать вам вызов. Да, в Веракрусе вы выказали великую доблесть, но дуэль — это, знаете ли, не война, это особого рода состязание. Мало того что Луис отменный фехтовальщик, он ещё и подлец, не брезгующий самыми низкими средствами. Если не сможет одолеть вас в честном поединке, то наймёт убийц. Вы уж мне поверьте — я вам говорю, во-первых, как друг и поклонник Елены, а во-вторых, как человек, весьма вам благодарный.

   — А вы, похоже, хорошо знаете Луиса.

   — Уж мне ли его не знать? Я его отец.

Я задумчиво отпил вина, глядя на танцующих. Вот, значит, кто это — дон Эдуардо Монтес де ла Серда. Наслышан, как же.

Спустя мгновение я снова повернулся к нему.

   — Не надо меня осуждать, — промолвил он. — Я действительно друг Елены. Я люблю её как дочь, которой у меня никогда не было. — Дон Эдуардо отвёл глаза в сторону. — Люблю как сына, которого хотел бы иметь — вместо того, который достался мне по заслугам.

В его словах звучала горечь, но не жалость к себе, а скорее что-то вроде покаяния.

   — И с вами, дон Карлос, я говорю как друг, ибо знаю, что Елена испытывает к вам дружеские чувства.

Он заглянул мне в глаза и продолжил:

   — А возможно, хотя об этом лучше не говорить вслух, и не только дружеские.