Илья нахмурил брови.

— Трифонов, говоришь?

— О… Это серьезно. Услышав его фамилию, Вика едва не упала со стула и даже ты дрогнул. Значит, серьезный товарищ.

— Ты прав. Такого лучше не дразнить.

— Уводи Вику и Чаек из города. Они как слепые котята в корзине, а вокруг хищники разгуливают. Ты их своим крылом не прикроешь, а погубишь. Весь наш план пойдет прахом. И прекрати издеваться над Умаром. Дай ему работу. Пусть займется своим делом. Я обещал Вике человека для охраны. Отдай ей Умара.

— Умар — твой человек, Мирон. Меня это не очень смущает. Ни ты, ни он не знаете, где золото. Если золото хочешь получить ты, то при живом Умаре тебе не видать слитков как своих ушей.

— Умар — не мой человек. Он чеченец, патриот, разведчик. Он спустился с гор. Мой брат его вычислил и дал на тебя наводку через своих. Ты все это знал и раньше. Его задача — захватить золото и вернуться с ним в Чечню. Его там ждут, но с пустыми руками не примут. Пока он не подобрался к золоту, он не опасен, и ты это знаешь. Обеспечь его работой. Умар один десятерых стоит. Не играй с огнем. Ты слишком близко подпустил охотников к добыче. Не жди, пока грянут выстрелы.

— Игра становится скучной, когда ничего не происходит. Я не вижу страха в глазах Чайки. Вот когда они начнут шарахаться в сторону от собственной тени, когда забудут о гостиничных апартаментах и у них не останется времени на философствования и разглагольствования, то тогда я дам им возможность отдышаться.

— Не переусердствуй, уважаемый кукловод. Не все куклы привязаны к твоим веревочкам.

— Это верно. Как некий тип, который ходит в темных очках, в надвинутой на уши вязаной шапочке. У этого типа человек пять в команде. Он следит за Умаром от пансионата «Горный», и они часто общаются. Чьи инструкции выполняет твой протеже? Полевых командиров, разбежавшихся по ущельям, как тараканы по щелям? Человека в очках? Или он сам по себе?

Илья встал.

— Твои деньги, Мирон, мои идеи. Знаю, что операция обошлась тебе в кругленькую сумму. Но ты был готов к этой афере. Теперь не мешай мне делать свое дело. Я ведь не претендую на золото, все тебе достанется. Ты с лихвой окупишь свои затраты и конкурента в лице Чайки-младшего уберешь с рынка. Компенсация более чем достаточная. Или я не прав?

— Ты прав. Я с тобой не спорю.

— Вот чтобы ты не спорил и в дальнейшем, я и убрал золото от ваших глаз подальше, пока не закончится эта комедия. Когда я удовлетворю свои потребности в полной мере, ты выйдешь на сцену и продолжишь спектакль. А сейчас тебе действительно лучше не высовываться и сидеть в Питере.

— Вряд ли я буду продолжать спектакль. Скорее всего, я объявляю антракт. После тебя на сцене делать нечего.

Сироткин направился к выходу.

 13 часов 17 минут

Сироткин вышел из машины, прошел вдоль набережной и спустился к причалу. Вдоль пирса стояли катера, баржи и самоходки. Он нашел ту, которую искал, поднялся по трапу на борт и спустился в трюм.

Умар сидел за столом в полутемном кубрике и ел из консервной банки что-то непонятное.

— Можешь не вставать. — Илья осмотрелся. — Да, и как это корыто удерживается на воде? Но, в общем-то, я одобряю твой выбор.

— Здесь искать не будут, — тихо сказал Умар и отложил вилку в сторону.

— Надеюсь. Машину достал?

— «Жигули». «Копейка» двадцатилетней давности. Но колеса крутятся.

— Отлично. Подгони ее к черному ходу гостиницы «Октябрьская». Троица живет в двадцать девятом номере на втором этаже. Проверь эту дыру со всех сторон, каждую лазейку. Им нужно оставить щель для отхода. Не исключены неприятности.