Теперь можно было возвращаться. В попутном баре он хватанул виски без льда, двинулся к «СААБу» и завернул в кафе, куда зашли Николай с Маратом.

— Виски со льдом, двойное! — потребовал он, подойдя к стойке, и тут же под носом у него оказался мощный кулак Николая.

— Говна ему с мочой, а не виски! — взревел Николай, вытаскивая поддатенького Вадима из кафе. — Мы тут… Случилось! — передразнил он шефа. — Надрался, паскудник, вот это и случилось!

— Ну, виноват! — оправдывался Вадим. — С кем не бывает? Я же не на работе, правильно? И не за рулем? Ну, еще только стакашек — и все, завязываем!

Но они уже бросили его в машину и уселись сами. Николай завел двигатель и только тут заметил погром в салоне.

— Суки! — загремел он. — Ну что за б… страна! Что та, что эта! Ну, совки! Ничего нельзя без присмотра оставить! Смотри, Марат: приемник прямо выдрали, колонки будто ломом выковыряли! И пленки сперли!

— Пленки? — насторожился Марат. — Все?

Николай пошарил по салону.

— Считай, все. Нет, вот две остались, под сиденье закатились.

— Пленки — жалко, — прокомментировал сзади пьяненьким голосом Вадим. — Значит, без музыки поедем. Не в кайф! А как они дверь открыли?

— А никак! — огрызнулся Николай. — Открыта была.

— А надо было запереть, — назидательно проговорил Вадим. — И проверить, хорошо ли заперто. Я на своем автомобиле всегда так делаю.

— Если ты сейчас не заткнешься, я тебе всю морду разобью! — пообещал Николай.

— Понял, — мирно согласился Вадим и заснул. Он не сделал вид, что заснул, а заснул самым натуральным образом: день-то все-таки был не из легких, да и виски в таких количествах он в жизни не употреблял.

Растолкали его уже в Румбуле. Рейсы задерживались, в зале было душно, и решили подождать на свежем воздухе.

— Ну и где же ты гулял? — спросил Марат как бы безразлично, между прочим.

— Да куда ноги шли, там и гулял. Прекрасный все-таки город Рига!

— А израильское посольство как — понравилось?

— А вы откуда знаете, что я там был?

— Мы все знаем.

— Ну, был. Заехал. Как было не заехать, я все-таки гражданин Израиля, хоть и бывший. А посольство — ну, нормально, посольство как посольство, в Москве грязнее. И посол приятный человек, сама обходительность.

— Как ты к нему проник?

— Очень просто. Сказал, что хотел бы увидеть посла, и он меня принял…

— Снимай пиджак, — неожиданно приказал Марат.

— Зачем? — удивился Вадим.

Не вдаваясь в объяснения, они сдернули с Вадима его прекрасный белый пиджак, из-за лацкана пиджака извлекли булавку «жучка», а из-за широкого, по моде сшитого пояса брюк — плоскую коробочку магнитофона.

— О чем вы с послом разговаривали? — спросил Марат.

— Да ни о чем, — искренне признался Вадим.

— Что ж, сейчас услышим…

Николай перемотал пленку, нажал кнопку пуска, раздался звук открываемой двери, шум шагов и голос Вадима:

— Шолом, господин посол.

Другой голос:

— Шолом, адами.