|
Инструменты всегда меня зачаровывали: грозные зубья грабель, ямкоделатель с двумя остриями, чтобы вырывать чертополох, заступы с тяжелыми деревянными рукоятками, до блеска отполированными от долгой работы, железные зажимы, которыми скреплялся металл с деревом, но в первую очередь полотно лопат, блестевшее так ярко и так удивительно, ведь голый металл сохранял блеск оттого, что его часто и с силой вгоняли в землю. — А как называется вот это? — спросил я, указывая на ту самую лопату, с длинной рукояткой и необычным завернутым полотном. — Это заступ или садовая лопата? — Не трогайте, — предостерег мистер Пимлотт. — Она очень острая. — А эта? — Я указал на другой инструмент, который он при мне ни разу не использовал. Мистер Пимлотт поднял глаза. — Эта? Ну, это мой выкопочный нож. — А что вы им делаете? Он долго смотрел на меня молча. — Ну, сорняки выкапываю. Ободренный этим ответом, я оглядел следы его работы. — А зачем вы выкопали это дерево? — вопросил я, указывая на грушу, которая лежала на земле с безжалостно выставленными на обозрение корнями. — В нем гниль завелась. — Гниль, — повторил я. Это было интересное новое слово, и я произнес его несколько раз, чтобы как следует посмаковать. — Что такое гниль? — Болезнь такая у деревьев. У людей тоже. Разъедает и тех, и других изнутри. Внезапно он разинул рот, показывая несколько почерневших обломков — остатки зубов, и издал хриплый звук, который я принял за смешок. — Но на вид оно хорошее. Стыдно вроде бы его убивать. — Все, что состарилось или заболело, нужно выбрасывать или убивать. А у кого, как не у меня, есть такое право — выкапывать деревья? — Почему у вас, мистер Пимлотт? Это ведь дерево моей матери? Он отвернулся и через плечо выговорил самый длинный ответ, какой я когда-либо от него слышал: — Хотите знать почему? Потому, что это я его посадил, вот почему. За десять лет до того, как ваша мать здесь появилась, а о вас и речь не ведется. Что вы думаете? Оно само по себе выросло? Все в этом мире нужно сначала сажать. А потом выращивать. Вас вот миссис Биссетт выращивает. То есть ей надо бы заниматься своим делом, а не сплетничать и пакостить и позволять вам отрывать от дела людей, у которых, не в пример ей, невпроворот работы. Когда он закончил, я минуту-две помолчал, но потом меня снова одолело любопытство: — Эта яма — чтобы похоронить в ней дерево? Мистер Пимлотт мотнул головой. — Вы хотите посадить другое? — Нет. Если уж вам приспичило знать, она, чтобы поймать Старину Кроторыла. — Вы хотели сказать «крота», мистер Пимлотт. Так правильно говорят. — Что я хотел, то и сказал. — А почему вы его ловите, мистер Пимлотт? — А потому, что он роется на лужайке вашей матери, а она мне платит, чтобы я держал лужайку в порядке. Он не признает никаких тебе правов собственности, этот Старина Кроторыл. |
