Подняв глаза, она увидела, что Майк пристально смотрит на нее. Саманта быстро отвернулась, не желая показывать, что рассматривает его.

Майк отошел от своих друзей и присел рядом с Самантой на диван. За его спиной мужчины спорили по поводу игры, а женщины в саду любовались цветами:

— С тобой все нормально? — спросил Майк, поправляя плед, хотя в комнате было достаточно жарко.

Она кивнула, глядя на свои ладони.

Майк нагнулся и, просунув руку под высокий воротник, дотронулся до ее шеи в том месте, где остались синяки. Пальцы скользнули по шее и начали гладить затылок, в то время как большой палец гладил ее нижнюю губу.

У Саманты перехватило дыхание. Ее глаза смотрели в глубину его темных глаз. Казалось, они в комнате вдвоем, хотя она и ощущала присутствие других людей. Когда Майк придвинулся ближе и его губы почти коснулись ее губ, обжигая их своим жаром, она не смогла собрать силы, чтобы дать отпор.

Он прикоснулся губами к ее губам, и она медленно закрыла глаза. Но тут же широко распахнула их, почувствовав, что он слегка отстранился. Он смотрел на нее. Она не могла понять, что значил этот взгляд.

— Сэм, — выдохнул он и поцеловал ее искренне, от души, не агрессивно, а нежно и мягко, будто хотел без слов сказать ей что-то ласковое, ободряющее, дать ей понять, как она ему нужна.

Ее рука потянулась к его шее. Боже, подумала она, дотрагиваться, ощущать Майка, ощущать тепло его тела, тела, которое она рассматривала так часто, чувствовать под пальцами завитки его волос… Она притянула его голову к себе. И он послушно склонился, сливаясь с ней, смыкая губы в единое целое.

Саманта все глубже зарывалась в подушки, ее рука обхватила шею Майка, губы немного раскрылись, чувствуя горячую нежность его языка. Он не давил, не был грубым и настойчивым. Он не навязывал свои ласки.

Майк не выдержал первым и отпрянул от нее. Ее сердце стучало как молот, дыхание участилось.

— Тебе так нравится больше, родная? — прошептал он.

— Я… — Но он вновь прижался к ее губам, не позволяя говорить.

Его ладони сжали ее скулы, большие пальцы скользнули по ее щекам, затем прикоснулись к бровям, носу, губам… И опять он отпрянул, отстранив ее от себя дрожащей рукой.

— Ты творишь со мной что-то страшное. Не знаю что, но это ощущение особое… я испытываю его с первого дня нашей встречи.

Приход женщин из сада возвратил их к реальности. Майк встал с дивана и выпрямился. Но в его глазах по-прежнему было столько желания, — оно буквально горело в них — что можно было подумать, будто он все еще целует ее.

— Мы не помешали? — спросила Энн. — Майк, ты и… э… твоя квартирантка… вы хотите, чтобы мы ушли?

— Напротив, я бы предпочел, чтобы вы остались. Этот дом становится, как бы сказать, намного приветливее, когда в нем много народу.

Саманта опустила голову, пытаясь спрятать от посторонних глаз появившийся на щеках румянец. То, что сказал Майк, была сущая правда: она действительно чувствовала себя в большей безопасности, если в доме был кто-то еще, кроме них двоих. Она была убеждена: когда в доме находятся люди, Майк не зайдет настолько далеко, что она не сможет противостоять ему.

К четырем часам все просто умирали от голода, и Джесс заказал обед, которого хватило бы человек на двадцать. Когда все уже стояло на столе в саду, Майк собрался взять Саманту на руки, чтобы вынести из дома.

Когда она начала сопротивляться, он приказал ей замолчать.

— Когда мы остаемся одни, ты себя ведешь так, будто я какой-то сексуальный маньяк. Однако позволяешь мне целовать себя, когда дом полон народу. Если ты себя чувствуешь более раскрепощенной при посторонних людях, я приму меры, чтобы дом был всегда полон. А теперь веди себя тихо, дай мне отдохнуть в компании.