— Я не вижу связи.

Она жестко на него посмотрела. Когда они только познакомились, он мог ее обманывать и многое скрывать от нее так, что она этого не замечала. Но не теперь. Она чувствовала, что сейчас он не откровенен с ней. Его выдавали сжатые губы.

— Ты что-то от меня скрываешь, — прошептала Саманта, — я же вижу по твоему лицу.

Майк встал с дивана, но она преградила ему путь.

— Что тебе известно?

— Ничего, — зло буркнул он, отвернувшись.

— Майкл Таггерт, если ты не скажешь мне, что тебе известно, то я… то я…

— Что — ты? — грозно спросил Майк. — Что еще ты мне можешь сделать? Специально подвергнешь свою жизнь опасности? Или будешь шантажировать меня? Примешься бегать вокруг меня в белых трусиках и маечке, а когда я протяну руку, завопишь: «Насилуют!»?

— Я буду целоваться с Рейни Монтгомери, — выпалила Саманта. — Я позволю ему за собой ухаживать, мы каждый вечер будем встречаться… Я… я…

Майк направился к двери. Она схватила его за руку.

— Майк, подожди, пожалуйста! Как ты не можешь понять?! Ну если бы ты вдруг узнал, что твой дядя Майкл вовсе не умер! Или хотя бы что есть основания полагать, что он жив! Ты разве не сделал бы все, чтобы встретиться с ним? Чтобы увидеть его хоть раз до того… до того, как его действительно уже больше не будет. Моей бабушке за восемьдесят… У меня не осталось времени, чтобы ждать. Пожалуйста, скажи мне, что тебе известно? Я очень тебя прошу.

Саманта потянулась к нему и дотронулась до его щеки.

Он поймал ее руку и поцеловал ладонь.

— Сэм, что ты делаешь со мной! Ты меня превращаешь послушное дитя! — Майк тяжело вздохнул. — Ну слушай: твой отец сказал мне, что еще два года назад твоя бабушка точно была жива…

Саманта прихорашивалась перед зеркалом в прихожей. Она одернула юбку и поправила прическу так, как ее учили в парикмахерской. Затем положила сумку на узенький столик и проверила, не забыла ли она взять свои новые кредитные карточки и наличные. После того, как она ничего больше не могла придумать — что бы еще такое проверить, что бы еще такое поправить, чтобы оттянуть время, — она решительно взялась за дверную ручку, расправила плечи и открыла дверь.

Она одна вышла в город. На сей раз она направится куда дальше, чем вокруг квартала. Она проведет весь день в Нью-Йорке без какого-либо присмотра.

Саманта заперла дверь и спустилась по ступенькам. Сегодня утром Майк сообщил ей, что ее бабушка по крайней мере два года тому назад была еще жива. И прислала отцу Саманты почтовую открытку. Она и подтолкнула Дэвида Эллиота к тому, чтобы начать разыскивать свою мать. Содержание открытки было незамысловатым. Мать писала, что любит его, всегда любила и просит простить за все. В нижнем углу была подпись: «Твоя мама».

Когда Дэвид получил эту открытку, на нем висела его контора. Но он тут же начал готовиться к уходу на пенсию, чтобы всецело посвятить себя розыскам матери.

Затем, шесть месяцев спустя — была это судьба, рок, везение или совпадение, называйте как угодно, — но у его двери появился Майк и спросил, не имеет ли мать Дейва отношения к гангстеру по кличке Док.

Это странное знакомство переросло в дружбу и в конечном итоге привело к тому, что Дейв доверил Майку опекать свою дочь.

— Не «опекать», а «владеть» этой дочерью, — проворчала Саманта, когда Майк закончил свой рассказ.

— Ничего себе владеть! Эти «владения» запрятаны в сейфе за семью замками! — с видом комического отчаяния воскликнул он.

Майк очень расстроился, когда понял, что Саманта твердо решила остаться в Нью-Йорке. У нее сложилось впечатление, что он не собирается ее посвящать ни в какие свои дела.