– Ты уж его прости, девица, беспокойный он у нас, – с виноватой улыбкой заметил Фрол.

    – А чего он сразу ведьмой да упырем обзывается? – обиженно протянула я.

    – Что взять с дурака, – широко улыбнулся Фрол.

    «Действительно, что с них возьмешь», – подумала я.

    – Ты откуда Ягу знаешь-то? – подозрительно поинтересовался Клим.

    – Так я у нее жила, – выдала я, решив держаться своего первоначального плана разубедить Фрола и Клима в лживых байках Сидора и создать положительный образ Бабы-яги, помощницы и защитницы.

    – Она тебя похитила! – переглянувшись, хором воскликнули Фрол и Клим.

    – И в печи изжарить хотела! – вставил Сидор.

    – Да вы что! – с укором вскрикнула я. – Как только в голову такое прийти может! – И, воспользовавшись растерянностью мужиков, вдохновенно затараторила: – Баба-яга меня как матушка родная приняла. Мачеха меня не чаяла со свету сжить, из дому в лес выгнала, чуть волки меня не съели. Но Бабушка-яга, спасительница моя, вовремя явилась, в избушке своей приютила. Я ей помогала чем могла…

    – Ведьма-ведьма! – обрадовался Сидор. – Волшбой черной помогала!

    Фрол с Климом цыкнули на товарища, а я, не обращая внимания, продолжала:

    – В избушке прибрать, пирогов испечь, печь натопить – бабушке-то в ее годы уже тяжеловато со всем справляться.

    Заметив взгляды, которыми обменялись Клим с Фролом, я поспешно исправилась:

    – То есть она еще крепкая старушка, всем жару задаст!

    – А я что говорю, людоедка она! – радостно вставил Сидор.

    – Такого, как ты, грех не съесть! – не выдержала я.

    – Костями подавишься, – гоготнул Фрол.

    – И ядом отравишься, – поддержал товарища Клим.

    Сидор затих и только злобно зыркал на меня колючими глазенками.

    – В общем, Баба-яга – старушка хоть куда, за себя постоять сумеет, – убеждала я охотников за головой Яги. – А уж я ей так признательна была за заботу ее сердечную, что делала, что могла, чтобы ведение хозяйства ей облегчить, чтобы у бабушки было больше времени…

    – Волшбой черной заняться да дитяток неповинных в печке выпекать! – высунулся опять Сидор.

    – Послушай, добрый человек! – вспылила я. – Ты так истово чернишь Бабу-ягу, уж не отвергла ли она твои ухаживания на заре юности? Она сказывала, отбоя от ухажеров у нее не было.

    Хохот Фрола с Климом громовым раскатом сотряс лес. Сидор побелел от злости и мелко затряс бородкой.

    – Ох, умыла ты Сидора, девица! – со смехом заметил Фрол. – Как звать-то тебя, находчивая?

    – Аленушка, – буркнула я.

    Фрол с Климом мигом посерьезнели.

    – Уж не та ли Аленушка, у которой Баба-яга братца в козленочка превратила? – насторожился Клим.

    – Нету у меня никакого братца. И Яга никого в козлов не превращает! – с возмущением парировала я.

    – Мало ли Аленушек в нашем царстве, – встрял Сидор.