|
Он трижды пытался это сделать, но сюжет уводил его в сторону. Самый тяжелый момент — описание битвы. Я сохранил настроение и общий план сражения, но избавился от некоторых утомительных деталей. Не перестаю восхищаться Мэлори: он, как никто, умеет закладывать скрытый смысл в отдельные фразы. Мне постоянно надо быть начеку, чтобы ничего не упустить. А кое на чем приходится специально останавливаться и акцентировать внимание, иначе современный читатель пройдет мимо и ничего не поймет.
ЭРО Сомерсет, 5 мая 1959 г. Сегодня наконец-то допечатают последнюю часть «Мерлина». Сразу же сниму копию и отправлю Вам авиапочтой. Мне не терпится узнать Ваше мнение, так что в ожидании ответа буду сидеть, как на иголках. Тем временем продолжаю работать над историей Тора и Пелинора. Это первый рассказ о рыцарских странствиях и, по сути, самое начало цикла о братстве Круглого Стола. С этого момента Артур превращается в некоего безликого героя — так сказать, персонаж без характера. Увы, такова участь большинства героев: они начисто лишены человеческих черт, превращаются практически в голые символы. Мне предстоит провести обратную трансформацию — заново очеловечить эту схему, облечь ее живой плотью. Такой подход может произвести подлинную революцию в нашей литературе. Хотя, бог знает… Может, короля специально изображали таким образом — чтобы сильнее подчеркнуть контраст между ним и остальными персонажами, которые выглядят вполне живыми, конкретными людьми. Но мне не нравится то, во что Артур превращается у Мэлори. Он выглядит этаким халифом из арабских сказок. Его функции сводятся к роли высокопоставленного арбитра, который выслушивает рассказы о чужих подвигах и выносит беспристрастный приговор. Не знаю пока, что буду со всем этим делать. Каждый день ставит передо мной проблемы, требующие решения. Дело идет к вечеру. Только что мне доставили отпечатанного «Мерлина». Собираюсь съездить в Брутон и поскорее отправить его Вам по почте. Очень хочется знать, что Вы по этому поводу думаете. Может, я с самого начала пошел по ложному пути? Мне как автору кажется, что все отлично, но я-то лицо заинтересованное, могу и ошибаться. Ведь те, кто писал до меня, тоже не дураки, почему же они не сделали то, что сейчас делаю я? Возможно, причина заключается в том, что предыдущие авторы привязывались к определенной эпохе. Им приходилось жертвовать универсальностью ради исторической достоверности. Так или иначе, Вы скоро все сами увидите. И повторюсь: мне кажется, что это хорошая проза. Между прочим, Элизабет, я отправляю экземпляр только Вам. У меня самого остаются оригинал рукописи и две копии. Если Чейз захочет, могу выслать ему тоже. Я знаю, текст еще сырой, многое предстоит доработать. Но это ведь только набросок. Боюсь, служащие почтамта сойдут с ума, когда увидят, какой объем я собираюсь отправлять авиапочтой. Они и так считают нас экстравагантной парочкой, а теперь уж точно уверятся, что я чокнутый. Я один доставляю им больше хлопот, чем все население Брутона. Ну, и ладно, была не была! Кстати, я сегодня здорово продвинулся с Тором и Пелинором. Я вас всех очень люблю. Прошу прощения за свою нервозность. Но в конце концов Вы же понимаете — я так долго во всем этом варился. И это мой первый текст, к тому же еще такой ядреный — полагаю, это самая трудная из всех историй.
ЧЕЙЗУ Сомерсет, 7 мая 1959 г. Легкая разминка перед ежедневной работой. Вчера я закончил описание странствий Гавейна — вставную новеллу в истории Тора и Пелинора, сегодня приступлю к следующему эпизоду. К концу недели надеюсь дописать главу целиком. Теперь, когда у меня есть моя наклонная доска, работать стало гораздо легче — не приходится склоняться над столом. Очень жду Вашего письма с оценкой рукописи, которую Вам послал. Пожалуйста, ответьте, как только представится возможность. Может, лучше было отправить Вам два экземпляра? У меня еще остается оригинал и три копии. |
