Главное место в шествии занимал фрегат под названием «Миротворец» — везомый 16 лошадьми «большой корабль императора». Берхгольц находился на этом корабле и поэтому рассказал о нем особенно подробно:

«Большой корабль императора, длиной в 30 футов, сделанный совершенно наподобие линейного корабля „Фредемакер“ — теми же мастерами, которые строили последний. На нем было 8 или 10 настоящих небольших пушек, из которых по временам палили, и еще множество деревянных и слепых. Кроме того, он имел большую каюту с окнами, три мачты со всеми их принадлежностями, паруса, одним словом, до того походил на настоящее большое судно, что можно было найти при нем все до последней бечевки, даже и маленькую корабельную лодочку позади, где могли поместиться человека два. Сам император командовал им в качестве корабельщика и командора, имея при себе 8 или 9 маленьких мальчиков в одинаковых боцманских костюмах и одного роста, несколько генералов, одетых барабанщиками, и некоторых из своих денщиков и фаворитов.

Его величество веселился истинно по-царски. Не имея здесь, в Москве, возможности носиться так по водам, как в Петербурге, и несмотря на зиму, он делал, однако ж, с своими маленькими ловкими боцманами на сухом пути все маневры, возможные только на море. Когда мы ехали по ветру, он распускал все паруса, что, конечно, немало помогало 16 лошадям, тянувшим корабль. Если дул боковой ветер, то паруса тотчас направлялись, как следовало. При поворотах также поступаемо было точь-в-точь, как на море. При наступлении темноты его величество приказывал, как это делается на кораблях, собирать верхние паруса и сам с тремя или четырьмя находившимися при нем генералами бил зорю (он имел костюм корабельного барабанщика и барабанил с большим искусством)».

Шествие началось из села Всехсвятского (куда корабли были доставлены из Петербурга), оттуда по Петербургскому тракту и Тверской улице проследовало до Красной площади, вошло в Кремль (кроме императорского фрегата, который был слишком велик и не мог пройти в ворота) и далее двигалось по московским улицам.

Продолжался маскарад до 5 часов вечера, «после чего, — заканчивает рассказ Берхгольц, — все получили позволение разъехаться по домам».

Маскарад ездил по Москве в течение четырех дней. Праздник завершился фейерверком, угощением для народа на улицах и пирами в домах вельмож.

По окончании празднеств «Миротворец» был установлен в пристроенном с западной стороны Сухаревой башни амбаре. В большие праздники его возили по Москве, днем — с распущенными флагами и парусами, с наступлением темноты зажигали слюдяные фонарики.

Петр I, посещая Навигацкую школу, бывал на уроках, на экзаменах, наблюдал небо в телескоп в обсерватории, присутствовал в химической лаборатории Брюса во время его физических и химических опытов.

Но известно также, что не только научные интересы приводили царя в Навигацкую башню.

В обширной Рапирной зале проходили собрания «Нептунова общества» — тайного царского совета, в который входили ближайшие сподвижники Петра.

Некоторые историки полагают, что это была первая в России масонская ложа. О ее деятельности и полном составе документальных сведений нет, известно, по скупым воспоминаниям современников, лишь о ее существовании. «История и предание скрыли от нас происхождение и истинную цель этой тайной думы», — замечает И. М. Снегирев.

Предание называет масонские должности членов «Нептунова общества»: Франц Лефорт — председатель, Петр — первый надзиратель, то есть распорядитель и церемониймейстер, Феофан Прокопович — оратор, члены — адмирал флота Ф. М. Апраксин, Я. В. Брюс, профессор Фарварсон, князь А. М. Черкасский, генерал-фельдмаршал князь М.