Полковники, разбуженные нашим появлением, трут глаза. Нелегка полковничья служба.

Один из них, медведь в мундире, на цыпочках подходит к нам.

– Полковник Чуб. Исполняю обязанности начальника оперативного штаба во время кратковременного отсутствия товарища генерала. Как я понимаю, старший лейтенант Пономарев и прапорщик Баобабова из отдела “Подозрительной информации”? Рад видеть вас на боевом посту. Разрешите представить состав штаба. Полковник Куб, мой зам. Это полковник Дуб, зам зама. А это полковник Зуб…

– Зам зам зама? – опережает полковника Баобабова.

Чуб подозрительно прищуривается:

– Для прапорщика вы слишком много знаете. Служили в разведке?

– Интуиция, – отвечает Баобабова, нагло улыбаясь. Врет. Работала она в разведке. Два дня под прикрытием. Потом кого‑то из окна выбросила, и прикрытие свернули.

Полковник продолжает знакомить с личным составом:

– Директор аэропорта, начальник охраны, начальник таможенной службы, начальник комнаты матери и ребенка, уборщица на всякий случай, врач, а может, и не врач, но говорит, что врач. Проверяем по нашим каналам. Чай, кофе, сигареты?

– Ничего у нас нет, – отмахивается Машка.

– Могли бы и подготовиться, – обижается Чуб, сглатывая слюну. – У нас тут голодуха. Все сожрали.

– Товарищ полковник Чуб, нам бы узнать, что и к чему, пока ваш генерал спит.

– Генералы не спят. Генералы отдыхают, – сквозь сон уточняет генерал, переворачивается на другой бок и томно чмокает. Таможенник чудом удерживается на краю сдвинутых кресел.

– Доложить можно. Чего ж не доложить. – Полковник Чуб приглашает к столам: – Начальник комнаты матери и ребенка, подвиньтесь. Я вообще не понимаю, что вы здесь делаете?

– А генерал? – обижается начальник комнаты матери и ребенка.

Полковник Чуб сопит, но не спорит. Не время для посторонних разговоров.

– Самолет, опознанный специалистами самолетостроения как “Ту‑104” отечественного производства, появился над вверенным нам аэродромом одиннадцать дней назад. Три дня ушло на то, чтобы убедиться, что никто отвечать на посылаемые запросы не собирается. Еще два дня начальник вокзала боялся рассказать о происшествии товарищам. В частности нам. Четыре дня мы решали вопрос – ложный вызов или нет. Неделю наблюдали, пытаясь понять, с чем имеем дело.

– Долго наблюдали. А нас‑то зачем?

– Мы послали на разведку перехватчики и обнаружили, что на борту “Ту” нет живых существ.

– Простите, – перебиваю я полковника. – Что значит, нет живых существ? Вы подразумеваете, там наверху могли быть не только люди?

– Принимая во внимание обстоятельства, можно предположить все что угодно. Мы давно работаем над проблемой неопознанных летающих объектов. В нашем случае вынуждены признать, что самолет над нами принадлежит именно к таким аппаратам.

– По инструкции неопознанные сбиваются, – шипит Машка, которой милее всего звуки стрельбы, вывихнутых конечностей и канонады победного салюта.

– Никак невозможно, прапорщик. – Полковник внимательно осматривает Баобабову, будто только что увидел. Особое внимание привлекают баобабовские серебряные колечки на пупе. – Министерство обороны весьма заинтересовано в приобретении образца. Самолета то есть. Новые технологии, позволяющие держаться в воздухе две недели, беспилотное управление: все это, хоть и секретно, но жутко любопытно. Перед нами поставлена задача – захватить летающий объект быстрее, чем это сделают иностранные службы. Скажу вам по секрету…

– Полковник Чуб – находка для шпионов, – отчетливо произносит спящий генерал, переворачиваясь на другой бок.