Раздраженно выдохнув, Леман убрал ладонь с рукояти.

— Сохранять прежний курс и скорость! — распорядился Русс, открыв вокс-канал, чтобы его слышали и офицеры на мостике «Нидхёгга», и капитаны других космолетов. — Оказывать помощь и содействие любым кораблям Первого легиона, но в остальном придерживаться плана. Без жалости, без пощады. Волею Всеотца, теперь врагам не сбежать.

Примарх втянул воздух. Отныне он будет биться не один, и осознание этого ножом вонзалось в сердце.

— Так что убивайте их, — ожесточенно добавил Леман. — Перебейте всех.

В последующие столетия весьма лаконичное описание пустотной битвы над Дуланом затерялось среди бесчисленных томов, посвященных событиям Великого крестового похода. Большинство копий, направленных в пыльные архивы, оказались погребенными под грудами аналогичных рапортов о боевых действиях. На страницах «Annales de Legiones Astarte de Gehennae Proximo,», одного из наиболее полных сборников исторических записей, уцелевших в эпоху Империума, отмечено только, что в сражении погибли девять линейных кораблей, две тысячи космодесантников и вдесятеро больше неулучшенных солдат вспомогательных частей. Не самая примечательная из бессчетных операций тех времен.

Этот по-научному сдержанный отчет не способен, конечно же, передать отчаянной свирепости планетарного штурма последнего оплота звездной империи. Для жителей Дулана их родина нисколько не уступала Терре, если не в размерах и величии, то в значимости уж точно. Она выстояла в веках раздора, последовавшего за первым расселением человечества среди звезд. Ее обитатели не знали иного дома, и на местном наречии слово «Дулан» означало просто «Земля». Не осталось планет, куда могли бы отступить подданные тирана, и мест, где они отыскали бы убежище. Поэтому дуланцы надежно окопались здесь, даже понимая, что неизбежная гибель рано или поздно настигнет их, и приготовились драться за каждый клочок своего заветного края.

Их космолеты с багряными носами и вздутыми выступами реакторов устремились навстречу врагу из всех орбитальных квадрантов, обстреливая цели смещающими орудиями. Железное кольцо защитных установок, такое же древнее и громадное, как и знаменитый «обруч» Медузы, дало залп из стационарной артиллерии, отозвавшийся в космосе красочной чередой взрывов. Звенья фаашских истребителей, которые петляли в пустоте с ловкостью танцоров, проносились через более крупные построения имперцев, паля из подфюзеляжных пушек. Повсюду мелькали лазерные лучи, распускались огненные цветы пустотных детонаций, вертелись и кувыркались горящие обломки металла. Казалось, что неприятелям тесно в каждой кубической миле пространства.

Лев не вступал в ближний бой — его основные корабли, расположенные вдали от самых насыщенных участков сражения, вели дистанционный обстрел. Из орлиных носов черных звездолетов одновременно вырывались лэнс-лучи, обладавшие почти неприличной разрушительной силой. Столь мощные удары быстро сокрушали даже щиты фаашей, и ближний космос уже заполнили целые поля разбитых остовов.

Чтобы не допустить прямого контакта противника с линкорами Первого, Эль’Джонсон направил свои звездолеты эскорта в самое сердце вражеского строя. Уступая фаашам в численности и вооружении, они несли тяжелые потери, но их жертвы позволяли линейным кораблям на высокой орбите без помех истреблять неприятельские соединения. Дуланцы не прекращали свирепых атак, надеясь прорваться через авангард Темных Ангелов к недосягаемым космолетам, однако воины Льва столь же яростно удерживали заслон.

Йорин уяснил все это в последние секунды перед тем, как «Эсрумнир» подошел на расстояние выстрела.