Вечерняя прохлада начала пробираться под рубашку, леденить ноги под тонкой тканью холщовых штанов. Вдруг рядом прошли кокетливые кожаные туфельки с желтой пряжкой из латуни, а возле них – начищенные офицерские сапоги. Александра при звуке знакомого голоса бросило в жар. Пани Агнешка! Анюта! Они забыли ее предупредить! Она может случайно выдать его удивленным возгласом или взглядом!

Ее звонкий голосок все-таки не дрогнул при виде высокого худого парня с топориком в руках. Пани Агнешка лишь кокетливо уточнила у лавочника:

– Смотрю, пан Анджей, у вас теперь есть помощник. Надеюсь, цена на керосин не поднимется из-за того, что вы сами уже не справляетесь с вашим хозяйством?

Обладатель начищенных сапог с готовностью пошутил:

– Аккуратнее, пан Анджей, очаровательная Агнешка находится под моим личным надзором. Не хотелось бы расстраивать такую красавицу.

Лавочник выдавил улыбку:

– Что вы, господин офицер, пани аптекарша моя лучшая покупательница навсегда. – После чего он с тяжелым вздохом указал на парня с метлами. – Такой помощник, что я и сам не рад. Сын троюродной тетки приехал из деревни. Бедная женщина померла, а мне теперь его содержать. Парень старательный, вон как ловко трудится и работы не боится. Только сейчас времена тяжелые, лишний рот ни к чему. К тому же он глухонемой: ни чтению, ни счету не обучен. В лавке от такого работника никакого проку. Хочу его отправить в город, может, на завод или в мастерские возьмут столяром. К труду он приучен, смирный, одна беда – убогий.

Агнешка пожала плечами:

– Кому же нужен калека, пан Анджей? Сейчас много готовых работать за кусок хлеба. Эти бедняки-крестьяне совсем обезумели.

– Конечно, пани, конечно, – закивал охотно керосинщик. – Все для нужд великого рейха.

Немецкий офицер задумчиво смотрел, как проворно управляются с молотком длинные руки столяра:

– Пан лавочник, кажется, я знаю, куда пристроить вашего родственника. В лагере для плотника всегда найдется работа. Там его и накормят. Конечно, не самый сытный обед, но хотя бы он слезет с вашей шеи. Заберу его вместе с метлами, так и быть. Только чур обещайте, что керосин для пани Агнешки отныне у вас будет бесплатный.

– Ох, господин офицер. Я так вам благодарен. Если нужно, я сейчас же лично доставлю метлы в лагерь. Этому дурню не объяснить дорогу. Поражаюсь, как он вообще смог сесть на поезд и добраться сюда. – Анджей засуетился и бросился к своему родственнику. Ткнул парня в бок, чтобы тот поднял на него бессмысленный взгляд. Дернул за рубаху и с силой нажал на шею, так что Канунников сложился пополам. – Кланяйся господину офицеру, идиот. Ох, какой же ты тупой.

Военный в немецкой форме с нашивками СС отмахнулся от благодарности:

– Не стоит, пан. Работники нам сейчас нужны, может, даже удастся выхлопотать за его работу пару рейхсмарок для вас. Лучше покажите его документы, надеюсь, они у него имеются.

– Сейчас-сейчас, конечно, господин офицер. – Анджей заторопился в дом.

– И карандаш! Напишу записку начальнику смены, чтобы отправил его сразу же на станцию. – Офицер воспользовался паузой и притянул к себе за талию Агнешку. – Отлично, мне не надо возиться с чертовыми метлами, так что у меня будет целый час, чтобы выпить чаю с прекрасной паненкой. Ведь вы мне обещали, очаровательная Агнешка.

Анна в ответ засмеялась и выскользнула из крепких объятий.

– Ну перестаньте же, вдруг кто увидит. Я приличная дама.

Военный поймал ее за руку:

– Кто? Этот деревенский дурачок? Он же нем и глух, точь-в-точь пенек с глазами.

– И зачем же он вам тогда? Неужели вы так же добры ко всем, как и ко мне, господин офицер? – Агнешка кокетливо приложила пальцы к узким губам кавалера.