– Оно так, – согласился Волошин. – Но мы поняли главное: это не какие-то единичные прецеденты, это работает система, просочившаяся в высшие круги силовых ведомств. Случившееся с Табаком тому пример. А Табак ведь не туз и не валет, а шестерка, разве что слегка козырная. Иначе бы его не ликвидировали. Но свою работу мы выполнили – обезвредили банду Табака. Остальное пока что досужие домыслы, а начальство не интересуют попытки, их интересует результат. Без работы мы не останемся – бандитов и прочих мерзавцев выше головы. А в процессе нашего доблестного труда, глядишь, что-нибудь и проклюнется, и мы сможем завершить табачную историю. Как там: «Мы рождены, чтоб сказку сделать былью». Но надо копать шире и глубже, а потом выкорчевывать с корнем.

– А головы нам по пути не свернут? – спросил Комов.

– Может, и свернут. А что ты предлагаешь: смириться, продаться и отдаться? Или утопиться в уличной яме с дерьмом, как насмешник Барков?

Черты лица у Волошина ужесточились, взгляд посуровел.

– Нам это не грозит, – моментально парировал Комов. – Мы войну прошли от начала и до конца. Выкрутимся как-нибудь из-под трамвая.

Город накрыла наводящая тоску морось, по-этому гостей развезли по домам на ведомственном грузовике с фургоном. Комов убрался в квартире и улегся спать, не задумываясь о будущем. Жизнь сама подскажет, если живы будем.

Часть третья

Дезертир

Предательство – неизбежное следствие страха или корысти, овладевающих низкими душами.

Фальшак

«В ряде районов партийно-политическая работа в направлении усиления революционной бдительности проводится плохо. Например, в Краснооктябрьском районе оперативной группой областного управления милиции выявлено и задержано свыше 50 дезертиров и уклоняющихся от призыва в Красную Армию. При проведении операций установлено проявление группового дезертирства, сочувственное отношение части населения к пойманным дезертирам, укрывательство дезертиров, в том числе местными активистами, демонстративные проводы пойманных дезертиров».

Комов при благоприятных обстоятельствах мог спать где угодно и в любой позе. Фронтовая жизнь приучила. А уж на политзанятиях сам бог велел. Чем он и занимался в настоящее время. Со стороны казалось, что офицер внимательно слушает лектора, а глаза закрыл для лучшего восприятия содержания лекции. Законник и прагматик Волошин такого себе не позволял, хотя и сам слушал вполуха, ловя лишь отдельные фразы. Он думал о текущих и перспективных делах.

Тут попался один на мелкой краже на рынке, в милиции показал паспорт на имя Корнеева Александра Михайловича. Стоящий рядом с дежурным сержант неожиданно воскликнул:

«И давно ли ты стал Корнеевым, Киря? Чей паспорт таскаешь, или фальшак слепил? Это Киреев Александр Данилович по кличке Киря, а вовсе не Корнеев. Ширмач. Его в зону отправили в начале войны на три года. Видимо, уже освободился. А вот на фига тебе чужой паспорт понадобился, а, Киря? Воровать помогает? Надо бы с этим разобраться».

Быстренько разобрались. После выхода на свободу Киреева отправили на фронт, откуда он успешно дезертировал. Слепил фальшивые документы, а чем занимался в последнее время, непонятно. Скорее всего, взялся за прежнее воровское ремесло, судя по недавней краже. После серьезного допроса сдал изготовителя фальшака. Им оказался Безобразов Николай, который в былые времена пробавлялся крупной контрабандой, отсидел свое и вроде бы завязал. Волошин взял это дело на ГУББ – у него возникли свои планы на этого Безобразова. А милиции что – баба с воза, кобыле легче; что в МУР спихнуть дело, что в ГУББ, тем более этим делом еще толком не занимались, а лишь послали топтуна для пригляда, чтобы подозреваемый не сбежал.