— Даже не собираюсь. Просто я хочу знать, в чем виноват перед вами.

— Вы прекрасно это знаете, — отрезала Ариэл. — Вы… вы злой. Вы не дали мне возможности принять его предложение ехать в одной карете, хотя это позволило бы мне значительно продвинуться вперед.

— Мне было противно смотреть, как вы вешаетесь на этого человека.

Губы Ариэл задрожали.

— Я делала только то, чему вы учили меня.

— Уж слишком рьяно, на мой вкус.

Ариэл сцепила на груди руки. Комок подкатил ей к горлу, на сердце легли печаль и разочарование.

— Я больше не буду этого терпеть, — сказала она, кусая губы. — Сначала вы мне говорите, что я действую неуклюже, теперь обвиняете меня в рьяности. Я не намерена терпеть ваши оскорбления. Все, хватит. Никакой помощи мне от вас не надо.

— Не горячитесь, — сказал Леон, поворачиваясь к ней спиной, чтобы не видеть ее несчастного лица.

Неужели ее обвинения справедливы? Неужели действительно по его вине рухнули все ее надежды?

Леон отошел в дальний конец комнаты и посмотрел на Ариэл.

— Вы должны продолжать начатое дело, — сказал он. — Я немного подумал и пришел к выводу, что вы правы. Вы пробудили в Пенроузе интерес.

Ничего себе — интерес, да этот дурак весь изошел слюной во время танца.

— И мне пришла в голову хорошая мысль, — продолжал Сейдж вслух. — Чтобы закрепить за собой успех, вы должны некоторое время избегать его компании. Вот почему я не захотел, чтобы вы приняли его предложение.

— Почему не посоветовались со мной? — спросила Ариэл.

— По-вашему, я должен был попросить его заткнуть уши?

— Выходит, следуя вашей блестящей стратегии, я должна сейчас очаровывать его на расстоянии? — спросила Ариэл с нескрываемой иронией. — Я начинаю сомневаться не только в ваших советах, но и в ваших умственных способностях.

— Неужели?

Леон не спеша подошел к ней и вкрадчивым голосом продолжил:

— На каком основании вы критикуете мою стратегию? Может, вы ветеран многих любовных связей и хорошо знаете мужчин?

— Конечно, нет.

— Ах, так. Тогда, может быть, у ваших ног было много разбитых сердец и вы совсем перестали дорожить мужчинами?

— Вы прекрасно знаете, что это не так.

— Вот то-то и оно. Я знаю, что делаю, и советую положиться на меня.

— Но…

— Вы должны верить мне, — сказал Леон и вышел из комнаты.

Ариэл покачала головой. Верить ему. Как она могла ему верить, если уже не верила даже себе?

Глава 12

Леон не желал быть представленным кому бы то ни было и меньше всего — чванливой старой вдове, которая, без сомнения, ждет, что он будет пресмыкаться, кланяться, выдрючиваться на разный манер, лишь бы только заполучить всесильный титул маркизов Сейдж.

Ну что же, придется разочаровать вдову. Леон саркастически улыбался, глядя в окно переполненной людьми кареты графа.

Он поерзал на сиденье, устраиваясь поудобнее. В карете было тесно. Лишившись удовольствия ехать с Ариэл, Пенроуз собрал всех вместе в одной карете. Их было пятеро, хотя Таннер, сидевший рядом, занимал место, предназначенное для двоих, а уж болтал за целый десяток. От его болтовни у Леона разболелась голова.

Он уже выслушал длинную лекцию Каслтона о вкусах бабушки. Выяснилось, что она любит хорошую еду, животных — больше, чем людей, особенно парочку любимых боксеров, и имеет на все особое мнение. Больше всего она ненавидит дерзость, скучные разговоры и перспективу, что наследником титула станет Адам Локби.