Он потерял всякую надежду справиться со своим гневом, но как раз когда он почувствовал, что гнев его готов вырваться наружу, его тело начало предавать его. Её груди поднимались и опускались в такт участившемуся дыханию, и его пристальный взгляд переместился на них. Он сделал шаг, что позволило ему вплотную приблизиться к ней. Он послал ей зловещую улыбку, в которой смешались гнев и страсть, а она продолжала стоять на месте, вместо того чтобы бежать прочь. Он не позволит ей оставаться равнодушной. Он понизил голос, зная, что его дыхание касается её щеки.

— Ты мечтала обо мне, как и я о тебе? — Она не смотрела на него, трусиха, но он заставил её покраснеть. — Сейчас я так хорошо помню, как ты дрожала, когда я целовал твои бёдра, и как твой рот прикасался ко мне.

Тут она быстро отступила на несколько шагов, и он усмехнулся, услышав её сдавленное дыхание.

— Я помню, — сказал он, — как ты просила меня простить тебя и быть с тобой.

— Хорошенько запомни это, — ответила Пэн, поднимая голову. — Поскольку я сомневаюсь, что ты когда-либо ещё услышишь эти слова, во всяком случае, не от меня. Мне жаль, милорд. Здесь нет никого, кто желал бы упасть к вашим ногам. Возвращайся на свой корабль. Если бы я чувствовала к тебе хоть что-то, то пожелала бы тебе упасть за борт и пойти ко дну.

Затем она повернулась, и не оглядываясь прошла между двумя скалами к утесам. Морган смотрел ей в след. Его обманул Кристиан, или Пэн? Иисусе, временами эти двое были так похожи.

Он услышал сдавленный смех и поднял глаза на утес. На утесе, хихикая и перешептываясь, расположились почти все жители Хайклифа. Морган бросил на них полный отвращения взгляд. Она позволила им смотреть, как отсылает его прочь, как жалкого труса, не достойного целовать её ноги. Его пристальный взгляд вернулся к удаляющейся спине Пэн. Наблюдая за ней, он забыл о шуме, доносящемся с утесов, пытаясь побороть невыносимую смесь ярости и желания. Он и не предполагал, что Пэн будет не единственной, кто уступит желанию при их встрече.

Пристальный взгляд Моргана ни на миг не оставлял стройную фигуру Пэн. Она заслужила, чтобы он оставил её одну, а Жан-Поль действительно вернулся бы на Покаяние. Кровь Господня, сейчас он хотел оказаться как можно дальше отсюда, а еще ему хотелось бросить Пенелопу Фэйрфакс в море и наблюдать, как она начнет ругаться и отплевывать морскую воду.

Он отвернулся от удаляющейся фигуры Пэн, но остановился. Он должен обшарить остров в поисках Жан-Поля, даже если Пэн сказала правду. Кроме того, оставшись, он мог бы убить сразу двух зайцев… убедиться, что священника здесь нет, и испить из чаши, наполненной местью. Он некоторое время обдумывал, как лучше сделать это, и на его лице вновь появилась улыбка, улыбка, которую Дерри часто сравнивал с улыбкой дьявола, подсчитывающего грехи.

Он мог слышать, как наверху Твисл насмехается над его людьми. Сзади донесся приглушенный звук. Он развернулся и увидел своего сержанта, грозящего повару кулаком. Затем он бросил взгляд на Пэн, поднимающуюся по террасной лестнице. Для того, что он задумал с ней сделать, ему не нужны были свидетели. Его люди могут подождать в другом месте до тех пор, пока не понадобятся ему.

— Сержант, переправьте людей обратно на судно.

Затем он повернулся и побежал по пляжу за Пэн.

Глава 19

Жан-Поль отпустил слугу и натянул на плечи широкие складки шелка. Человек принес известия, что госпожа Фэйрфакс вернулась. Госпожа Фэйрфакс… Dieu, как он желал придушить её за её вмешательство.

Он поздно проснулся, изнурённый своим поспешным бегством. Приступ сильного гнева на госпожу Фэйрфакс и Моргана Сент-Джона разбудил его.