Правда, боюсь, от великана эти пулемёты не спасут, мы по нему долбили из пушек, и всё без толку. Хорошо, что великаны встречаются довольно редко, это просто нам повезло или, точнее сказать, не повезло. От других тварей лагерь отмахается.

Офицер поднёс к глазам бинокль, всмотрелся и почему-то покачал головой:

– Странно! Очень странно.

– Так точно, господин прапорщик, – подхватил Батыр, тоже пристально вглядываясь в свой бинокль.

Поскольку меня их разговор весьма заинтриговал, я тоже достал бинокль и стал наводить резкость.

Пока ничего странного, кунги как кунги. Кстати, можно бы и подкрасить, местами уже довольно сильно шелушатся. За такие вещи в учебке бы три шкуры с каждого сняли и заставили красить в три слоя. Что ещё? Окна в кунгах скорее похожи на бойницы – ну, это понятно зачем. Палатки… тоже ничего особенного, я и в прошлом мире на такие вдоволь насмотрелся.

Но раз двое матёрых волков насторожились, значит, это «жу-жу» неспроста. Видимо, мне не хватает опыта, чтобы понять, что именно им не понравилось.

Я вопросительно посмотрел на инструктора, и тот, не поворачиваясь ко мне и не убирая от глаз бинокль, понял, что от него хотят.

– Ни одной живой души. Такое чувство, что лагерь вымер, – пояснил Батыр.

Точно! Так и есть, пусть я сразу и не обратил на этот факт внимания. Сконцентрировался на всяких мелочах, упустив главное. Век живи, век учись.

– Именно, – подтвердил прапорщик, – а ведь мы выходили с ними на связь примерно час назад. Понятно, что часть персонала могла отправиться на вылазку, это в порядке вещей, но пустовать лагерь не должен, – задумчиво добавил он. – Нас уже должны были увидеть и выйти на связь.

– А мы можем связаться с лагерем через наши рации? – спросил я.

– Батыр, переключись на их частоту и попробуй вызвать хоть кого-то, – велел командир.

Минут через пятнадцать Батыр развёл руками:

– Господин прапорщик, ничего не получается. Молчат как рыбы. Что будем делать: вернёмся и запросим у базы дальнейшие распоряжения?

– Ты сам знаешь, что скажут на базе: проникнуть в расположение лагеря и выяснить, что произошло. Поэтому не будем терять времени зря. Надеюсь, хотя бы автоматы они отключили. Оставайтесь на месте, а я попробую подойти ближе.

– А если не отключили? – напрягся я.

– Первая очередь будет предупреждающей, трассирующими патронами и чуть в сторону, – пояснил Батыр. – Так что можешь расслабиться.

– Ты же сам учил, что на выходе расслабляться нельзя, – опомнился я.

– Выходит, не зря учил, раз помнишь, – довольно осклабился он.

Пока мы с ним переговаривались, прапорщик слегка пригнулся и неторопливо пошёл вперёд, к лагерю. Не успел он сделать несколько шагов, как одна из башенок неторопливо дёрнулась и развернулась в его сторону.

Поскольку Батыр в этот момент смотрел на меня, он проглядел этот разворот автоматической установки. А я… Неприятное предчувствие кольнуло меня в бок. Сейчас произойдёт что-то страшное, и, если я не вмешаюсь, офицер погибнет…

Позабыв всё на свете, выкинув из башки приказ оставаться на месте, я помчался изо всех сил.

– Куда?! – закричал Батыр, но я его уже не услышал.

Я бежал быстрее любого спринтера, призёра Олимпийских игр. Настигнув прапорщика, прыгнул на него со спины, заставил упасть на землю, сам оказался сверху.

Клацнули зубы, отдаваясь болью в висках. Заныло ребро. И в ту же секунду над нами со свистом пронеслась длинная пулемётная очередь. Не знаю, что это было, но точно не предупреждение. Так не предупреждают.