— Да?

Как это типично для Каролины, которая, насколько мне известно, ни разу не бывала в Центральном парке. Разумеется, она знает, что Джордж Делакорт, один из крупнейших филантропов, в девяностодвухлетнем возрасте был ограблен прямо под часами, на которые он пожертвовал деньги. Каролина — кладезь информации, способной испортить человеку настроение.

— Семь городов Сиболы — это маленький домик в центре Рэмбл, — провозглашает Уильям.

— Что?

— Ну, домик в центре Рэмбл, который называется «сельским приютом». Я видел его в книжке, которую ты мне подарила. Это будут семь городов Сиболы.

— Или хотя бы один из них. Знаешь, я однажды сидела там, несколько лет назад, летом. Там было хорошо, потому что прохладно. А сейчас, наверное, в домике холоднее, чем снаружи.

— Он полон золота.

— Я помню. Он действительно был полон золота. Груды золота лежали повсюду. Я ничего не взяла только потому, что на летнем платье не было карманов.

— Идем, — говорит Уильям.

Мы шагаем в Рэмбл, стараясь держаться подальше от того места, где я видела бродягу. Карабкаемся по ступенькам и пересекаем маленький мостик над ручьем. Перед нами расстилается небольшое поле. Уильям, держась за дерево, перегибается через край каменистой тропы.

— Что это? — спрашивает он, указывая палкой на пустые пакеты из-под молока, которые висят на ветвях.

— Понятия не имею. Кормушки для птиц, наверное.

Он подозрительно хмурится, и мы идем дальше.

— Я чую золото, — громко сообщает Уильям. — Наверное, мы уже близко. Ты не знаешь?..

— Нет. Не помню, в какой части Рэмбл стоял этот домик. Но мы его найдем, если будем идти по кругу.

Он топает ногой.

— Холодно.

— Давай прибавим шагу и согреемся.

Мы пересекаем высокий мостик между двумя сланцевыми глыбами. Уильям на мгновение перегибается через перила, и я придвигаюсь ближе, готовясь схватить его, если он потеряет равновесие. Он громко харкает, собирая слюну во рту, а потом плюет. Мы наблюдаем, как плевок летит в ледяную воду.

— В яблочко, — говорю я.

Мы идем дальше. Через несколько минут мы почему-то оказываемся на том же самом мосту: тропинка привела нас обратно.

Уильям нетерпеливо щелкает языком.

— Может быть, купим карту?

— Но это нечестно. Мы должны искать, пока не найдем. Разве у Коронада была карта?

— Его звали Коронадо. — Уильям останавливается, уперев палку в мысок ботинка. — Я хочу карту.

— Нельзя.

— Почему?

— Потому что.

— Почему?

— Просто потому что. Идем. Представь, что эти места вообще не нанесены на карту.

Мы идем, и нам становится все холоднее. Вскоре я понимаю, что очень весело играть в первооткрывателей, которые находят в недрах Рэмбл маленькую деревянную хижину, но гораздо неприятнее играть в неудачливых первооткрывателей. Вовсе не интересно брести вокруг замерзшего пруда и думать о том, что под камнями могут прятаться бродяги. Подвернув лодыжку на корне, я решаю, что Коронадо был идиотом. Поделом, если он не нашел семь городов Сиборы. Я смотрю на часы.

— Может быть, играть в первооткрывателей не такая уж хорошая идея.

— Здесь скучно.

— Тогда давай сделаем что-нибудь другое. Например, пойдем на север.

— И что?

Я загадочно шевелю бровями и ищу нужную тропу. К сожалению, на это уходит некоторое время, поскольку я окончательно заблудилась. Наконец по чистой случайности мы оказываемся в южном конце парка.