— И тебе хочется сделать что-нибудь сумасшедшее, из ряда вон выходящее, чтобы показать им, что ты взрослая, самостоятельная женщина, да?

— Абсолютно верно, — с горечью подтвердила Трейси.

Она вспомнила, как несколько недель назад, когда Бренда была беременна и не замужем, братья подготовили для нее специальный брачный проект. К счастью, до претворения его в жизнь дело не дошло, так как Бренда сама нашла себе мужа.

— Так что мне сделать, чтобы остановить их? — спросила Трейси. — Ведь это может продолжаться до бесконечности. Даже в нашем небольшом городке проживает немало мужчин, которые, по мнению наших братьев, подходят под определение «положительный муж». Да еще сейчас, в летний сезон, город кишит туристами.

Молчание на другом конце провода затянулось.

— Будь сильной, — сказала наконец Бренда. — Будь такой, какой ты хочешь быть. Наши мальчики любят тебя, и они хотят, чтобы ты была счастлива, но ты всегда была такой…

— Бесхребетной, — подсказала Трейси.

— Нет, положительной, — возразила Бренда. — Ты всегда была хорошей, всегда старалась вести себя так, чтобы сделать другого человека счастливым. Но сейчас мы говорим о твоем счастье, сестренка. И только ты знаешь, что для тебя хорошо. И, если это не брак, не позволяй им толкать тебя на это мероприятие.

— Не позволю. Этого не будет, но…

— Но что, ласточка?

— Я хочу выйти замуж когда-нибудь, но я должна сама найти себе мужа. Знаешь, если честно, мне тяжело даже дышать в эти дни. У меня такое чувство, что каждый мужчина, который смотрит на меня, видит меня глазами наших братьев.

— Хорошая мысль. Почему бы тебе не вырезать у себя на лбу слова «покорная девственница» и таким образом избавить всех от необходимости говорить с братьями Харперс?

— В самом деле неплохая мысль, — задумчиво проговорила Трейси.

— Я пошутила. Но я за тебя волнуюсь, сестричка. Твои положительные качества вредят тебе. У меня руки чешутся врезать кое-кому, и очень сильно. Я даже собралась поехать к Тому Брауну и поколотить его за то, что он поставил тебя сегодня в неловкое положение. Пол едва удержал меня от этого шага.

У Трейси на глаза навернулись слезы. Они с Брендой хоть и были близнецами, но характеры имели совершенно разные. Тем не менее они горячо любили друг друга, и Бренда была единственной, кто глубоко знал и понимал Трейси. После своего удачного замужества сестра постоянно находилась в состоянии эйфории, и Трейси надеялась, что так будет всегда.

— Спасибо, дорогая, но не беспокойся за меня, ради Бога. Я обязательно справлюсь с этой проблемой, мне только надо решить, как это лучше сделать. Но в первую очередь я должна убедить наших тупоголовых братьев, что их сестра давно выросла и хватит обращаться с ней, как с малым ребенком.

— Что ты собираешься делать?

— Пока не знаю, но у меня такое чувство, что это будет то, чего от меня никто не ожидает. Что-то очень решительное, волнующее и даже захватывающее, — сказала Трейси и, попрощавшись с сестрой, положила трубку на рычаг.

Но этот разговор продолжал занимать ее мысли еще какое-то время. Слово «волнующее» снова вызвало в ее памяти образ Энтони Стивенса, его черные как ночь густые волосы и сексуальный баритон, от которого по телу пробегала действительно волнительная дрожь. Трейси даже резко вздохнула, настолько это ощущение было сильным и реальным.