«Что я делаю?» – ужаснулась она и услышала, как Кордова прошептал ей: «Что, испугалась?»

Мэдди с трудом проглотила комок в горле.

Мужчины положили змею на пол и посмотрели на Мэдисон. Ей уже сделали макияж и стрижку. Волосы мягко обрамляли ее лицо. На ней был надет только тонкий, короткий халатик.

– Мне, пожалуйста, пятьдесят фотографий, – сказал один из мужчин, подмигнув Мэдисон.

Она отвернулась и поморщилась. Одно дело – раздеться перед фотографом и его молодыми помощниками – их она не интересовала, а другое – перед этими потными мужиками.

– Думаю, мои фотографии будут в Интернете, – пробормотала Мэдисон.

– Где? – спросил парикмахер.

– Да неважно, – ответила она.

Потом, вздохнув, развязала халат, все еще не решаясь снять его, и внезапно улыбнулась. Ты боишься раздеться, когда тебе двадцать, а в сорок только и ждешь, когда тебя об этом попросят. Мэдисон скинула халат, повернулась и посмотрела на змею.

– Ну, давайте начнем, – сказала она.

***

Когда Мэдисон вошла в офис модельного агентства, то почувствовала себя очень старой. В офисе сидело много молодых девушек. Они все годились ей в дочери.

Но возле двери висело зеркало, и, посмотрев в него, Мэдисон тут же вспомнила, что внешне ничем не отличается от них. Впрочем, возраст – это единственное, что было между ними общего. Девушки оделись так же, как и в первый раз, когда она вошла в эти двери.

Они надели на себя «лучшие», парадно-выходные платья и массу драгоценностей. А макияж у них был в чисто американском стиле: побольше и поярче.

В своей строгой белой блузе и классических черных брюках, с чистой, гладкой кожей без макияжа, Мэдисон казалась жемчужиной в аквариумной гальке.

За столом сидела все та же сутулая, уродливая, злая секретарша. В прошлый раз мрачный, враждебный взгляд женщины вывел Мэдди из себя. Но на этот раз она расплылась в нежной улыбке.

– Я бы хотела встретиться с миссис Вандерпул и показать ей свои фотографии.

Секретарша явно была потрясена видом Мэдисон, хотя и попыталась сделать вид, что ей все равно.

– Вам назначено?

– Да! – уверенно ответила Мэдисон.

В прошлый раз ее поймали именно на этом вопросе.

– Мне назначено на одиннадцать, а сейчас, кажется, ровно одиннадцать.

– Но я жду уже три часа! – воскликнула девушка за ее спиной.

– Да мы открылись только час назад! – отрезала секретарша и заглянула в записную книжку. – Что-то я вас здесь не вижу…

Мэдди показала на цифру одиннадцать.

– Я вот здесь.

– А что это за имя такое: «Мэдисон»? – фыркнула секретарша.

Мэдисон с трудом подавила желание огрызнуться.

– Его мне дала мама, – ответила она, продолжая улыбаться. – Может, вы посмотрите мои фотографии? – И Мэдисон положила на стол большой черный альбом, на этот раз кожаный, а не пластиковый.

Больше всего на свете ей хотелось увидеть, как вытянется лицо у секретарши, когда она откроет альбом и увидит снимки Кордовы. Мэдисон не зря потратила на них целых три дня.

Когда Кордова взялся за дело, его уже невозможно было остановить. Его воображение не знало пределов. В студию доставили корзину персиков, и он тут же послал парикмахеpa купить дешевый черный парик, а своего помощника – достать что-нибудь похожее на наряд цыганки. Кордова снял Мэдисон, одетую цыганкой, среди тысячи персиков. Казалось, их действительно было не меньше тысячи, когда Кордова разложил их вокруг искусственного холма.

Но сейчас, в модельном агентстве, Мэдисон заставила себя повернуться к секретарше спиной и пройти в другой конец приемной к единственному свободному стулу.