Итак, первое — наблюдения.

Мэт видел, как жезл был использован при заклинании, он видел и даже почувствовал результат, когда жезл был направлен на него, но последствия не очень-то отличались от тех, которые достигались и обычными заклинаниями, так сказать, без применения технических средств. Конечно, они предположительно должны были быть слабее, чем те, что творились с жезлом. А может, жезл просто усиливал волшебство какого-нибудь уж совсем захудаленького колдуна?

Усилитель? Нет, совершенно очевидно, простая деревянная палка не может работать как усилитель.

Но эта идея все-таки засела у Мэта в голове, по крайней мере теперь можно было провести аналогию между электроникой и магией. Мэт перешел ко второй стадии научного метода — построению гипотезы. В конце концов, электромагнетизм — это сила поля, а исходя из того, что Мэт чувствовал, творя свои заклинания, точно так же дело обстояло и с магией. Здесь, в Ибирии, ощущение какого-то поля, которое начинало концентрироваться вокруг него, приобретало почти удушающую силу. Итак, если эта аналогия верна, то сила поля может собираться узким пучком. Не это ли осуществлял жезл? Ну конечно! Жезл был «антенной» для «передачи» волшебства, а заклинание преобразовывало силу поля в форму, которая могла быть принята человеческим разумом! Такая сила могла излучаться во всех направлениях, что и получалось всегда у Мэта — он «радиовещал» магическую энергию. А жезл делал такое вещание направленным, точно как параболическая тарелка, собирающая электромагнитные волны в луч. Он вспомнил опыты со статическим электричеством, которые наблюдал в лаборатории колледжа во время лабораторных работ по обязательному курсу естественных наук. Итак, если его размышления верны, то жезл будет бесполезен, когда собираешься иметь дело с тучей насекомых или управлять погодой, то есть во всех случаях, когда магия должна охватить все вокруг, во всех направлениях. Может, именно поэтому некоторые маги и пользуются жестами, «таинственными пассами» — чтобы творить чудеса большего радиуса действия. Может, такое перемешивание воздуха руками действительно имело определенный смысл. Сам Мэт всегда считал, что таким образом чародей помогал сам себе сконцентрироваться или как-то подстегнуть свою уверенность в собственных магических силах. А слова оставались символами, и именно эти символы модулировали и манипулировали магическими полями. Как сам Мэт имел возможность недавно убедиться, даже думать было достаточно, если сконцентрироваться на том, чтобы заставить все происходить в соответствии с этими символами. Но для большинства людей, да и для самого Мэта такая концентрация давалась гораздо легче, когда все произносилось вслух. Он даже в колледже, готовясь к экзаменам, всегда ходил по комнате и бормотал вслух. Вот вы и подумайте, волшебники могли писать книги с заклинаниями, и при этом не возникали никакие природные катаклизмы, пока они все это писали, потому что рифмы преднамеренно не произносились вслух, и заклинания становились неэффективными. Мэт и сам уже заметил, что при чтении стихотворения вокруг него начинало собираться магическое поле, но оно не находило выхода, если только он не заканчивал заклинание каким-то приказом, выражением сильного желания. Если выведенная им аналогия с электроникой здесь работала, значит, стихотворение аккумулировало и модулировало это поле точно так же, как обычный усилитель усиливает сигнал, а передатчик модулирует его, но подготовленная таким образом радиоволна не может никуда отправиться, если только вы ее не пропустите через антенну. Вот этот «приказ» в конце строки был подобен нажатию кнопки «пуск» на пульте управления. И если Мэт передавал заклинания подобно передатчику, неудивительно, что любой маг или колдун мог обнаружить, что где-то поблизости на его территории действует волшебник! Они бы его просто засекли, быстро и точно. Возможно, именно поэтому колдуны Ибирии пользовались жезлами — чтобы даже король не узнал, чем они занимаются.