Раваджан осторожно высвободил левую руку и, полуобняв девушку за талию, привлек ее к себе поближе.

– Почему ты так думаешь? – спросил он, а внутренний голос посоветовал ему: «Говори с нею, пусть она спорит с тобой – это отвлечет ее от мрачных мыслей…»

– Потому что духи… ну, как бы не доводят начатое до конца. Скажем, на Полустанке – пожар‑то они устроили, но не позаботились о том, чтобы каким‑то образом перекрыть воду в душевой. Тогда я вряд ли выбралась бы оттуда живой и невредимой. А потом, когда неболет залетел в столовую замка? Ведь пока он не совершил посадку, мы были внутри защитного поля и совершенно неуязвимы. Духи могли бы посадить его, и слуги с охранниками убили бы нас на месте. Так нет же – нам позволили самим сдаться на милость Симрахи. Где логика?

– Ты права, – признал Раваджан. – Здесь они допустили ошибку. – Он задумчиво прикусил губу. – Интересно, очень интересно. Понимаешь, к чему ведут твои рассуждения?

– Пока не совсем, если честно.

– Ну, подумай. Какой дух может вести себя то весьма разумно, то крайне глупо. Вернее, я бы сказал, какая группа духов?

Даная хлопнула себя ладошкой по лбу.

– Демон! – выдохнула она. – Так и есть, это демон с его паразитами.

– Именно, – кивнул Раваджан. – Нас преследуют один или несколько этих его прихлебателей, которые не в состоянии сообразить, что им делать в непредвиденной ситуации. Если бы демон сам атаковал нас, мы не продержались бы так долго. По какой‑то причине он должен держаться ближе, так сказать, к своему «дому» и посылает против нас своих паразитов. – Раваджан удовлетворенно отметил, что мозг его впервые за несколько последних часов вновь заработал на полные обороты. – Итак, паразиты, не способные решать задачки, которые мы им подбрасываем, вынуждены возвращаться к хозяину за инструкциями… Да, точно, они возвращаются к демону, он инструктирует их, и тогда они действуют по «вновь утвержденному плану». Этим, видимо, и обусловлены перерывы в их атаках. Пока «слетают» к хозяину, пока вернутся – а время‑то идет.

– Ну, ладно, – вздохнула Даная. – Выяснили мы все это. А что толку? Сейчас для нас главное – выбраться отсюда. Но как?

Состояние подъема в Раваджане тут же пошло на спад.

– Да, – мрачно сказал он. – Опять ты права. Как нам убедить Симрахи, что всему Шамширу угрожает смертельная опасность и что нас нужно освободить, ибо только мы можем как‑то противостоять атаке духов?

– Но ведь он верит в магию? Я хочу сказать, он должен верить в нее, будучи уроженцем Шамшира, и…

– Понимаешь, убедить его в существовании угрозы – не такая уж большая проблема, – перебил ее Раваджан. – Фактически, он уже верит в нее… и считает нас одним из ее источников, поскольку мы в его глазах – чернокнижники.

– Значит?

– Значит, у нас практически нет выхода. – Он окинул взглядом голые каменные стены камеры. – Боюсь, теперь все зависит от твоего отца.

Раваджан почувствовал, как девушка напряглась.

– Ты имеешь в виду то, что я наплела Меленте? Что, мол, исчезни я – и папуля все вверх дном перевернет, но меня разыщет?

Странный тон, каким она произнесла эти слова, почему‑то встревожил Раваджана.

– Да, – сказал он осторожно. – А что… разве не так?

– Ну… не совсем так. Видишь ли… думаю, он уже примирился с мыслью, что больше никогда не увидит меня.

Раваджан изумленно округлил глаза.