Лазеры также резали глину, как горячий нож мягкое масло. Когда мы стали торопливо отступать от обрыва, пышущего жаром, барон Август взволнованно спросил меня:

— Алекс и ты не боишься давать нам в руки такое оружие?

Похлопав его по плечу, я ответил:

— Август, когда ты выйдешь из боя, то все, с кем ты сражался бок о бок, станут для тебя всё равно, что родные братья. Неужели у тебя когда-нибудь поднимется рука на брата? Нет, я поверю во что угодно, но только не в это. Вернувшись в свой замок, ты спрячешь боевые перчатки в надёжном месте до той поры, пока не наступит время снова собраться, чтобы сразить какое-то чудовище.

— Да, ты прав, Алекс, я никогда не стану сражаться таким оружием с кем-либо из соседей, смертельно оскорбивших меня. Лучше уж я набью такому хаму морду, как и ты, без оружия в руках.

Аквиана улыбнулась юноше:

— Ты прав, Август, только так и должен поступать настоящий рыцарь-маг. Оружие можно пускать в ход лишь в самом крайнем случае. Говорят, что у тебя просто потрясающие успехи в магии?

Молодой барон заулыбался и энергично закивал:

— Да, кое-чем я действительно могу гордиться, принцесса Аквиана. Особенно хорошо мне даётся магия воздуха. Я могу лишить веса и притянуть к себе даже груженые камнем дроги.

Мы направились к линии старта. Вечерело и солнце уже было готово нырнуть в море. Линия горизонта на Изендере находилась почти на расстоянии в тридцать пять километров, если ты стоял у воды. Отозвавшись на мой зов, примчался Сократ, а вслед за ним Гримо верхом на коне Августа. Как и молодой барон, он был облачён в облегчённый, но мощный магический полудоспех. Ловко перепрыгнув из седла с высокой задней лукой поближе к крупу. Когда барон взмыл в воздух (вот ведь чертяка, он уже умел летать, этот прыткий маг воздуха), и сел в седло, два этих отличных парня стали похожи на рыцарей-тамплиеров, едущих верхом на одном коне. Ничего, конь у них был могучий, так что мне было грех в нём сомневаться.

Все наши друзья выстроились вдоль моря и как только солнце опустилось за горизонт, я вскочил в седло, поднял Аквиану и мы поскакали вперёд по идеальной глади моря. Вслед за нами поскакали конные рыцари во главе с четырьмя баронами и одним помолодевшим гофмаршалом, а потом бросились в воду боевые пловцы, которые сразу же стали выстраивать под водой подкову охвата. Сократ нёсся вперёд такой быстрой иноходью, что у меня в ушах свистел ветер. Конные рыцари едва поспевали за ним и я его немного попридержал. Вскоре мы домчались до высоченной, километров пять, Стены Мрака и когда пролетели через неё, всё преобразилось, сделалось тусклым и полностью лишенным красок, но отнюдь не чёрным, как следовало ожидать из самого названия этих мест — Море Вечного Мрака. Даже наши приборы ночного видения и те моментально скисли и давали далеко не самую лучшую картинку, хотя и были магическими.

Чтобы не потеряться, я достал из магической сумы копьё, нацепил на его острее мощный круговой фонарь и зажег его. Хотя свет фонаря был очень ярким, он был мертвенно бледным. Мы попали зеленовато-чёрно-белый мир лишенный красок, но больше ничто не изменилось. Обернувшись, я увидел позади себя, слева, длинную цепочку огней, выгнувшуюся дугой. Такая же картина была и справа. Всё в порядке, никто не испугался Стены Мрака.