Они были вдвоем возле Мен‑эн‑Тола в мире, куда Джоди попала через дыру. Эдерн полулежал на траве, прислонившись к камню и вытянув перед собой ноги, а Джоди сидела напротив, на другом камне, и ритмично постукивала пятками по грубому граниту.

Из старомодной кожаной сумки Эдерн достал хлеб, пасту из тертых орехов, сладкие булочки, сыр, фрукты и нечто, по вкусу напоминающее шоколад, однако эльф сказал, что это лакомство из особого сорта орехов. Довершил обед холодный чай.

– Когда‑то между нашими мирами существовала тесная связь, – продолжил Эдерн, закончив есть. – Мы обменивались стихами и песнями, предметами и идеями. Мы жили практически в едином пространстве, разделенном тончайшей стеной, пройти сквозь которую было все равно что сквозь сгусток тумана – ощущение странное, но не неприятное. Однако это было давно…

– А что случилось потом? – спросила Джоди.

– Холодное железо.

Джоди покачала головой:

– Не понимаю.

– Ваш мир помешался на металлах, но золота, серебра, меди, бронзы и олова вам вскоре оказалось недостаточно. Вам понадобилось железо из‑за его прочности. Однако оно обернулось анафемой для нас и таковым остается по сей день. Тонкая грань между нашими мирами постепенно превращалась в толстую стену, и вскоре только сны поэтов могли проникать сквозь нее.

– А ты поэт? – поинтересовалась Джоди. – Однажды я видела поэта – в Трущобах. Его стихи были забавными, хотя и не всегда рифмованными. Ты какие пишешь?

– Я говорю о стихах в старом понимании, – ответил Эдерн. – Их слова наполнены магией.

– А я думала, что магия кроется в именах.

– Верно. Но ведь имена – это тоже слова, причем те, что мы усваиваем самыми первыми, только‑только начиная изучать окружающий мир. Для большинства из нас они теряют свою силу, когда мы вырастаем, но над поэтами время не властно.

– Так ты все‑таки поэт или нет? Ну, в том самом смысле? Ты… ты волшебник?

– В некотором роде – да.

– Тогда почему ты не использовал свою магию, чтобы сбежать от Вдовы?

– Потому что она заключила меня в тело из железа.

– В сплаве, из которого была сделана кукла, содержалось железо?

Эдерн кивнул:

– Она поймала мой спящий дух и перенесла из моего мира в ваш, а затем поместила в металлическую ловушку так, чтобы я не мог вернуться домой, где осталось спать мое настоящее тело.

– Так, значит, ты никогда не был путешественником? И Вдова не превращала тебя в Маленького Человечка, как меня?

– Нет.

– Почему ты солгал мне?

– Я не был уверен, что могу тебе доверять.

– Но теперь‑то ты мне доверяешь?

– Теперь я доверил бы тебе даже собственную жизнь.

– И что же изменилось за столь короткий срок?

– Я узнал тебя. Если бы мы провели в твоем мире немного больше времени, я бы сказал тебе об этом еще там.

«Сейчас, конечно, можно говорить все, что угодно», – подумала Джоди. Но потом вдруг почувствовала, что верит Эдерну, сама не понимая почему. Может, она тоже «узнала» его, что бы под этим ни подразумевалось. А может, ей просто хотелось ему верить…

– Зачем тебе понадобилось, чтобы я очутилась здесь? – спросила она наконец.

– Наши миры нуждаются друг в друге. Они разделились, и это повлекло за собой дисгармонию, в результате которой сегодня страдают оба наши народа. Ваш мир все более стремится к упорядоченности и рационализму, все в нем разложено по полочкам. Скоро люди совсем утратят способность мечтать, верить в волшебство, радоваться встрече с чудом, и их разум покроет плотная пелена.