– Проклятие! А со мной это тоже произойдет?

– Не знаю. Но надеюсь, что вместе мы что‑нибудь придумаем.

– Но я не обладаю магическим даром, – развела руками Джоди. – Я вообще ничего собой не представляю.

– А тебе ничего и не нужно. Только сочувствие… и музыка.

Джоди рассмеялась:

– Тогда ты выбрал не того человека. Я не играю ни на каких инструментах, а когда пытаюсь петь, люди и вправду бурно аплодируют, но лишь для того, чтобы заставить меня замолчать.

– Тебе не обязательно играть или петь. Все, что от тебя требуется, – это принять нашу музыку сердцем и забрать ее с собой в твой мир.

– Но как?

– Мы все – и вы в том числе – носим ее вот здесь. – Эдерн похлопал себя по груди. – Эта музыка – биение наших сердец.

– Но если она уже во мне, как я могу принять ее еще раз?

– Ты должна научиться узнавать ее сама и научить этому других. Это не трудно – ведь истинная магия мира гораздо проще, чем мы можем себе вообразить.

– Да, но…

– Позволь мне кое‑что объяснить тебе. Что тебе известно о музыке?

– Ну, я могу сказать, когда мелодия хорошая, а когда нет.

Эдерн улыбнулся:

– Люди веками сочиняют музыку, но при этом они ловят лишь слабые отголоски той настоящей, первородной мелодии, что сотворила мир и вдохнула в него магию. Именно она движет композиторами, и чем ближе они к ней оказываются, тем сильнее она притягивает их к себе. Ты ведь знаешь фольклорную музыку – например, джиги или рилы? Джоди кивнула:

– Да. Я их очень люблю.

– Их любит большинство людей, потому что они напоминают об утраченном. Над старыми ритмами время не властно. Стиль исполнения делается иным, но самое сердце музыки остается неизменным – вот почему сегодня народные мелодии звучат почти так же, как и тысячи лет назад. Они, как никакие другие, близки к первородной музыке и все же отличаются от нее, ибо являются лишь отголоском той древней песни, что змий пел Адаму и Еве, эхом самого старого танца на свете. Именно ради первородной музыки ты перенеслась сюда. Ты должна научиться узнавать ее в себе и в других. Пробуди ее, и границы между нашими мирами начнут таять.

Джоди покачала головой:

– Что‑то я ничего не понимаю. Если ты уже знаешь эту музыку, почему не сделаешь все сам?

– Все жители Призрачного Мира знают ее – ведь она является основой магии, которая грозит окончательно вырваться из‑под контроля. Но в вашем мире ее забыли, а она должна гармонично звучать в обоих.

– Но я не представляю, как унести ее в себе.

– Я помогу тебе. Если, конечно, ты согласишься.

– Это будет трудно… или больно?

Джоди сама не знала, почему задала этот вопрос, однако ее мучило смутное предчувствие, что новое приключение окажется не таким уж веселым – не важно, что там говорил Эдерн.

Истинная магия мира гораздо проще, чем мы можем себе вообразить.

– Будет немного больно, – признался он. – Ведь это очень старая магия, и воспоминания о ней вызовут в твоей душе не только солнечный день, но и жестокую бурю.

– А я после этого вырасту?

Эдерн покачал головой:

– Я же говорил: ты должна вернуть часть тебя, украденную Вдовой Пендер. Но музыка поможет в этом.

– А каким образом действует колдовство Вдовы, если магия покинула наш мир?

– Почти покинула, – уточнил Эдерн. – Так ты согласна?

– Я…

Теперь Джоди была по‑настоящему напугана. В горле у нее пересохло, в груди поселилась мучи– | тельная пустота.