Территория, прилегающая к дому, была не очень большая, соток десять, и никаких грядок с картошкой-моркошкой я на ней не разглядела, что меня, конечно, не могло не радовать. Ибо, как всякий трезвомыслящий человек, я не исключала для себя вероятности, что, приглашая меня разделить с нею отдых на лоне природы, Нинон руководствовалась отнюдь не одними только филантропическими соображениями, но и сугубо практическими. Например, намеревалась использовать в качестве бесплатной рабочей силы. Учитывая все вышеизложенное, я даже предусмотрительно придумала себе на такой случай запасной вариант отступления. Если Нинон станет особенно усердствовать, привлекая меня к садово-огородным работам, я смоюсь в Москву, сославшись на слабое здоровье матушки. Теперь же, окончательно убедившись, что на участке Нинон практически нечего пропалывать и окучивать, я даже почувствовала легкие уколы совести. Согласитесь, что свинство — подозревать в подобной меркантильности подругу студенческой юности!

Итак, картофельных плантаций на даче Нинон не обнаружилось, зато нашлась парочка довольно ухоженных клумб с ромашками и настурциями, букет из которых украшал стол на террасе, а также несколько кустов смородины и крыжовника, росших у забора, отделяющего участок Нинон от соседнего, банкирского.

Я невольно покосилась на добротный банкирский особняк и вздохнула:

— Как же все-таки все это вышло, будто в кино. Никогда еще со мной такого не было…

— А со мной, что ли, было? — с готовностью подхватила Нинон. — Как ни крути, а у нас еще не каждый день убивают.

Я все никак не могла отвести взгляд от глухой каменной стены банкирского дома.

— Слушай, — вдруг осенило меня, — а как ее убили, ну, эту банкиршу-истеричку? Я ведь ее в темноте толком не разглядела… — Было бы странно, если бы я ее рассмотрела, учитывая состояние, в котором я пребывала ночью, но об этом я скромно умолчала.

— Понятия не имею, — пожала плечами Нинон, — я ведь ее тоже не особенно разглядывала, сама понимаешь, зрелище-то не для слабонервных, а тут еще Виталька — ну, Остроглазов, его Виталькой зовут — сразу завыл, как пес на цепи… У меня от его воя прямо мурашки по коже… — Нинон даже передернуло. Одно могу сказать, крови вроде бы не было.

— Может, ее задушили? — предположила я.

— Все может быть…

— А ту, вторую, что нашли возле платформы, не знаешь, как убили?

— Кто ж ее знает, — протянула Нинон, — в милицейской бумажке только и написано, что с признаками насильственной смерти.

— А вдруг их обеих убил один и тот же человек? — медленно проговорила я. Нинон всплеснула руками.

— Наконец дошло, как до жирафа, на десятые сутки, — фыркнула она, — я тебе еще два часа назад об этом толковала.

А потом мы практически одновременно уставились на молчаливый и пустой особняк задержанного банкира, и мысль к нам пришла одна и та же. Однако озвучила ее Нинон.

— Ладно, — сказала она, — только глянем и обратно.

Глава 6

Для начала мы немного полюбовались многозначительной сургучной печатью на входной двери особняка овдовевшего банкира.

Нинон покрутила головой:

— Надо же, когда это они успели? Я не стала мучить себя догадками, просто наклонилась и ознакомилась с содержанием прилепленной сургучом бумажки.

— Восемнадцатого ноль седьмого девяносто восьмого… А сегодня у нас какое?

— Какое-какое? — недовольно пробурчала Нинон.