— Ну вот, теперь и бездомные мы, — протянула Маша, когда я подошёл к ней. — Что будем делать?

Я заметил, как двое людей в форме с трудом тащили мои сумки, тяжело дыша и бросая на меня вопросительные взгляды. Они опустили их на землю с явным облегчением.

— Это всё? — спросил один из них, вытирая пот со лба.

— Да, спасибо вам огромное, — Маша кивнула им.

— Дожили, — пробормотал другой, глядя на меня. — Студентам вещи выносим…

И я тоже был в лёгком недоумении… Некоторые из моих гантелей были усилены магией, и я не понимал, как эти бедолаги вообще смогли их дотащить.

— Зачем тебе столько железок? — спросил первый, разминая плечо. — У вас же элитная академия вроде. Неужели здесь нет ничего?

— А мне мало того, что здесь, — честно ответил я. Они с удивлением посмотрели на меня, и темноволосый, покрутив пальцем у виска, прикурил сигарету. Затем подальше отошли от меня, бросая косые взгляды.

Ну и правильно, пусть идут: их вообще не должно волновать, сколько мне железа нужно. Законом, что ли, запрещено? С такими темпами у меня в этом мире начнётся паранойя, будто все только за мной и следят. Как будто все должны быть похожими: есть одинаково, одеваться одинаково, говорить одинаково, делать каждый день абсолютно одинаковые вещи. Я вообще, можно сказать, панк по натуре! А-а-а!… Ладно, прокричал про себя, бред сам с собой пораздувал, а теперь надо переходить к разделу под названием «Надо что-то делать с мелкой».

— Да, Добрыня, мы бездомные, и беззащитные, к тому же, — вздохнула она, но было видно, что её грусть напускная. Её хоть в ад отправь, мне кажется, она и там ничего не испугается. — Как думаешь, когда место, где мы выберем жить, перестанет быть безопасным? — посмотрела мне прямо в глаза.

— Думаю, минут через десять или даже пять, — рассмеялся я. — Ладно, я вызову машину, переночуем пока в отеле, а завтра разберусь с жильём.

Маша прищурилась:

— Вызовешь? А где твоя?

Я вытащил из сумки обгоревший руль и поднял его перед ней:

— Вот моя машина.

Она открыла рот, затем закрыла его, не найдя слов, но её глаза говорили больше любых слов. В них ясно читалось, как она была ошеломлена выходками своего любимого брата.

Ну, ничего, привыкнет когда-нибудь… А пока она молчала, я быстро набрал номер.

— Слушай, Гриш, — сказал я, когда Распутин ответил на другом конце трубки. — Поставь мне на эту неделю по одному бою каждый день.

— Ого! — отозвался он. — Решил ударить по заработкам?

— Что-то вроде того. Семейные обстоятельства.

— Кто бы сомневался, — проворчал друг в трубку и сбросил.

Ну, а я, как всегда, улыбался. И не потому, что я дурачок, а просто бабки заработать точно смогу и выкрутиться. И как обеспечить защиту Маше, тоже решу этот вопрос. Короче, имея мой опыт и знания, а также силу, всё пока не так паршиво, как могло бы быть у других на моём месте.

Но, блин, Маша, кажется, уже сформулировала вопрос в своей чудесной головке, и сейчас начнётся словесная атака. Короче, надо купить хорошие наушники и делать вид, что я всегда безумно занят, и на связи с кем-то двадцать четыре на семь. А что, в кафешках некоторые так и делают, сидя за ноутбуками. Почему бы и мне не спрятаться за этим…

— Добрыня, так что за х***** с ВЕПРЕМ СЛУЧИЛОСЬ? — взвизгнула мелкая.

— Мария, постыдилась бы, тебя комендант услышит, — мне стало неловко за сестру.

Петрович тем временем покосился сначала на Машу, потом на меня и, глотнув что-то из своей армейской фляжки — явно крепкого, судя по тому, как зажмурился — заметил вслух:

— Марию бы командиром в армию, приказы раздавать — цены бы ей не было!

— А тебе, смотрю, Петрович, солдат вообще не жалко, — вздохнул я и грозно посмотрел на Машу, чтобы в следующий раз следила за языком при посторонних.