Однако сегодня их беседа велась практически ни о чем. У Виттора складывалось впечатление, что его то ли водят за нос, то ли рассматривают как диковинную зверушку, у которой вдруг наметились какие-то внеплановые изменения.

— Твой любимый чай, — кивнул на чашку Геррон Четвертый. — Ты так к нему и не притронулся.

— Переживаю, — признался Виттор. — Так сильно, что даже кусок в горло не лезет.

— Леди Малена прекрасная женщина, — поспешил заверить маршала король, который сходу понял о чем печалится Виттор. — Не стоит думать о ней плохо. Она, конечно, не имеет детей и ей вряд ли известно, как стоит к ним относиться, однако я уверен, она не причинит вреда твоей дочери. Дай им время.

Впервые Виттор не поддержал своего короля, а нахмурился и залпом опрокинул чашку чая, лишь бы не отвечать ему.

Сомневался он в том, что Малена сумеет найти ключик к сердцу его дочери. Ему стыдно было признать, но и сам Виттор еще пока не нашел этот самый ключик. Ему все время казалось, что он что-то упускает, что-то делает не так. Но никак не мог понять что.

И свадьба эта, которая вскоре должна состояться, вызывала скорей неприязнь, чем радость. Он и раньше-то к барку не стремился, а тут и обещание дал, и леди столько времени его ждала, но… Не лежала душа.

— Если бы я точно не знал, что в чашке находится чай, то, несомненно, предложил бы вам закусить, Виттор, — усмехнулся Геррон.

— Лиля до сих пор не говорит, а лекарь, которого рекомендовала Малена, вдруг перестал справляться.

— Что ты имеешь в виду?

— Герхат отличный целитель. Сам видел, как он чуть ли не мертвых воскрешал, а тут… Складывается впечатление, что он работает спустя рукава.

— Ну-ну, будет тебе, — пожурил маршала король. — Хватит видеть во всех врагов. Пей чай и успокаивайся. Право слово, я не узнаю своего бравого воина.

— У воина прежде детей не было, а теперь есть, — огрызнулся Виттор. — Простите Ваше Величество.

И чтобы сгладить впечатление, уже медленными глотками пригубил вторую чашку чая, что король собственноручно подлил.

Маршал и сам не заметил, как эмоции схлынули. В сердце поселилась привычная пустота, которой не требовались ответы на вопросы. Безразличие и меланхолия.

— Вы правы, я просто не представляю, каково быть отцом и хочу всего и сразу, — осторожно произнес Виттор, которого вдруг напугало его спокойствие.

Откуда ему так резко взяться?

— Это как раз нормально, — рассмеялся Геррон. — Я бы тоже хотел, чтобы дети уже рождались взрослыми. Сколько проблем можно бы было избежать.

— Я хотел бы взять Лилю к границе со Стороной, — неожиданно для самого себя, выпалил Виттор. — Чтобы она успокоилась, немного отдохнула от леди Малены и свыклась с мыслью, что вскоре баронесса станет моей женой. А там, возможно, она что-то вспомнит…

— Полагаешь, это так необходимо?

— Абсолютно.

— Я подумаю, — милостиво кинул Геррон. — Ступай.

*

Лиле не нравилась такая близость с баронессой, а потому, как только они скрылись с глаз отца, она пересела напротив женщины и скрестила руки на груди, всем видом показывая, что к общению не настроена.

В первые секунды она решила, что Малена начнет ее задабривать или завлекать глупыми обещаниями. Но нет, невеста отца сделала вид, что Лили вообще нет в карете.

И девочка даже себе не хотела признаваться, что такая форма взаимодействия ее полностью устраивает.

Однако Лиля отлично понимала, что для того, чтобы выиграть войну, нужно постараться не в одной, а в нескольких битвах.