— Все время так везти не может! — заметил Карканте.

В отчаянии Дэвис схватил револьвер и, поддавшись обуявшему его гневу, хотел было пристрелить главаря банды, но Васкес вновь удержал его.

— Конечно, вы правы! — согласился Дэвис. — Но я не могу ничего поделать с собой при мысли о том, что эти негодяи останутся безнаказанными… Что шхуна покинет остров! И где их потом искать?

— Не похоже, чтобы ураган скоро стих, — заметил Васкес. — Если вновь поднимется ветер, море разбушуется еще на несколько дней и, возможно, пиратам не удастся удрать с острова.

— Я понимаю, Васкес, но ведь вы говорили, что сторожевой корабль появится лишь в начале будущего месяца, не так ли?

— Может, и раньше, кто знает, Джон?

— Господи, помоги, помоги нам!

Было совершенно очевидно, что ярость шквала не спадает, а в этих широтах даже летом подобные явления длятся порой до полумесяца. Если ветер задует с юга, то принесет с собой дыхание Антарктики, где вскоре начнутся зимние холода. Уже теперь капитаны китобойных судов должны были задуматься над тем, что пора покидать полярные районы, так как в марте перед береговым припаем начинают формироваться новые льды.

В общем, можно было предположить, что в ближайшие четыре-пять дней вряд ли наступит затишье, которым могли бы воспользоваться пираты, чтобы выйти в море.

В четыре часа Конгре с подельниками погрузился в шлюпку и, подняв парус, исчез из виду.

С наступлением вечера порывы ветра усилились. Хлесткий, холодный дождь бурными потоками низвергался из туч, пришедших с юго-запада. Васкес и Дэвис носа не могли высунуть из грота. Холод пробирал до костей, и им пришлось разжечь костер, чтобы согреться. Маленький очаг горел в глубине узкого коридора, и на безлюдном побережье в кромешной тьме не стоило опасаться, что кто-нибудь его заметит.

Ночь была ужасной. Волны бились о подножие утеса. Можно было подумать, что сильная волна прилива или, скорее, цунами обрушилась на остров. Без сомнений, чудовищное волнение проникло вглубь залива, и пиратам приходилось прилагать все усилия, чтобы удержать «Мауле» на якоре.

— Хоть бы она разлетелась на куски, — повторял Джон Дэвис, — а ее обломки унес в океан ближайший отлив!

Судя по всему, от остова «Сенчури» на следующий день ничего не останется, кроме застрявших в камнях или рассыпанных по песку мелких обломков.

Достигла ли сила бури своего пика? Именно в этом и поспешили удостовериться Васкес и его товарищ.

Все было сметено ураганом. Невозможно представить подобный хаос, в котором смешались воды моря с водами неба. И так продолжалось весь день и последующую ночь. Ни один корабль не прошел мимо острова, и было ясно, что капитаны хотели во что бы то ни стало обойти таящие опасность земли Магеллании. Ни в Магеллановом проливе, ни в проливе Ле-Мер им не найти укрытия от атак урагана такой силы.

Как и предвидели моряки, корпус «Сенчури» был полностью уничтожен, и бессчетное количество обломков покрывало песок до самых скал.

К счастью, Васкеса и его товарища не беспокоил вопрос пропитания. С теми консервами, что смотритель забрал с «Сенчури», они могли продержаться не меньше месяца. А скоро должна подоспеть «Санта-Фе» и без страха подойти к мысу Сан-Хуан.

Чаще всего они говорили о сторожевике, и Васкес даже как-то заметил:

— Пусть буря продлится еще, чтобы помешать шхуне выйти в море, и сразу закончится, когда придет «Санта-Фе», — вот о чем я мечтаю.

— При благоприятном ветре и спокойном море, — заметил Джон Дэвис, — все будет прекрасно.

— Все в руках Господа, — сказал Васкес.