Языки пламени лизали низ ее живота, напряжение кружилось, пока между ног не стало мокро. Руки Джейми скользнули ниже, пальцы впились ей в спину.

Пейджет застонала, ненавидя разделявшую их одежду. Она хотела вернуться в тот день, когда они стояли под дождем, и почувствовать его руки на обнаженной плоти. Его рот на своей голой груди. Она хотела всего этого и даже больше. Хотела избавиться от их одежды, пока не останется ничего, кроме прикосновения кожи к коже.

Прижимаясь к Джейми, она обняла его за шею, дивясь непрекращающейся боли, пульсирующей в лоне.

Пейджет вплела пальцы в его волосы, наслаждаясь их мягкостью и свободой прикасаться к нему так же, как он касался ее.

Руки Джейми скользнули ниже к ее ягодицам. Ей казалось, что кости ее расплавились и сама она готова растаять. Пальцами вцепилась в его жакет, словно это было единственным, что могло удержать ее на ногах. Их губы слились, пили, пробовали на вкус, поглощали друг друга. Со стоном он оторвался от ее рта и проложил дорожку поцелуев по горлу, посасывая и покусывая ее шею. Пейджет откинула голову, открываясь его поцелуям.

Его объятие стало крепче, дыхание согрело кожу. Она открыла глаза, чтобы видеть его взгляд, сверкавший во мраке сада, словно светясь изнутри. Она притянула его голову, возвращая его губы к своим.

Смутно, краешком сознания, не охваченным чувствами, Пейджет услышала нараставшие голоса. И слишком поздно осознала звук шагов по тропинке. Почти одновременно услышала, как кто-то охнул.

Пейджет толкнула Джейми в грудь и неловко отскочила.

Она оторвала испуганный взгляд от его лица и оглядела сад. И тут же увидела, кто это. Пейджет крепко зажмурилась. Из всех людей миссис Уиллоуби и мисс Манчестер были самым худшим вариантом. Вдова и ее сестра, старая дева, были не просто сплетницами. Они жили жизнями других. Обсуждали всех и вся снова и снова, даже когда новостям много недель.

Леди вцепились друг в дружку так сильно, словно стали свидетельницами стихийного бедствия, а не простого поцелуя. У женщин отвисли челюсти, и раскрытые рты делали их еще больше похожими друг на друга.

– Миссис Уиллоуби, мисс Манчестер, – приветствовала она как ни в чем ни бывало, внутренне содрогнувшись.

– Мисс Эллсворт! – вскричала миссис Уиллоуби оскорбленным голосом и, если уши не обманули Пейджет, с изрядной дозой ликования.

– О, простите нас… – Пейджет взглянула на Джейми. Тот был невозмутим. Она нахмурилась, надеясь, что он скажет что-нибудь или сделает.

Пейджет беспомощно смотрела на сестер, убеждая себя, что ущерб не такой уж серьезный, как она поначалу испугалась. Один-единственный поцелуй еще не катастрофа. Вот если бы они застали их, когда у нее было спущено платье, а Джейми вытворял возмутительные вещи с ее грудью... Вот «это» была бы катастрофа. Не это… нет, конечно… или да?

– Лорд Уиннингем и я… мы просто разделили короткий дружеский поцелуй… приветственный по случаю возвращения домой… – От такой откровенной лжи у нее горели щеки. Ей не нужно было видеть недоверчивое выражение их лиц, чтобы понять, насколько жалким было оправдание.

В их поцелуе не было ничего невинного. Уставившись на женщин, она поняла, что они ни секунду в этом не сомневались. Они точно знали, что это был… страстный, голодный поцелуй.

– Действительно, – надменно сказала миссис Уиллоуби. – Исключительно приветственный поцелуй. Не могу даже представить, как вы, должно быть, будете встречать по возвращении лорда МакДауэлла.

Мисс Манчестер хихикнула:

– Надеемся, по такому благоприятному случаю любопытных глаз не будет.

После упоминания Оуэна у Пейджет загорелось все лицо. Конечно, сплетницы были уверены, что она вероломная блудница… целует старшего брата жениха, пока тот сражается на другом конце света.