— Ваша правда, — согласился пекарь. — Вообще-то он больше соображает в строительстве, этот Том Пуффетт, но не откажется и трубы прочистить. Вы сюда надолго? На месяц? Тогда, может быть, все время будете брать хлеб у меня? А где старина Ноукс?

— Насколько мне известно, в Броксфорде, — ответил мистер Бантер. — И мы хотели бы знать, почему он с нами так поступил. К нашему приезду ничего не было приготовлено, трубы неисправны! Хотя в письме он заверил, что все подготовит, и у нас не будет причин жаловаться.

— Ага! Понятно, — сказал пекарь. — Наобещало три короба, да? — он моргнул. — Обещания ничего не стоят, а чистка труб — восемнадцать пенсов за штуку, да еще и за вывоз сажи плати. Ну, мне пора убираться. Я могу еще чем-то помочь? Мы же все-таки соседи.

— В таком случае, не будете ли вы так добры, — ответил Бантер, — нам нужна свежая зелень и овощи. И еще яйца — существенная часть нашего утреннего меню.

— Какие проблемы! — ответил пекарь. — С нашим удовольствием. Скажу Вильямсу, пусть пришлет своего мальчишку.

— И еще, — миссис Руддл неожиданно появилась на пороге в голубом переднике. Рукава ее кофты были закатаны по локоть. — Передай Джорджу Вильямсу, что мы будем покупать яйца не только у него. Я могу договориться с «Импортом-экспортом». У них всегда все свежее и на полпенни дешевле!

— И все же вам сегодня нужно поговорить с Вильямсом, — парировал пекарь, — если вы хотите получить яйца к завтрашнему утру. «Импорт-экспорт» приедет только послезавтра. Ну что, на сегодня все? Ну, ладно. Пока, Марта. До свидания, шеф.

Он пошел к воротам, сел в повозку и уехал, оставив Бантера размышлять, что можно «импортировать» и «экспортировать» из этой мирной сельской глубинки.

— Питер!

— Что, любовь моя!

— Кажется, внизу жарят бекон.

— Чепуха! На небесах бекон не жарят. Да еще в такую рань.

— Церковные часы пробили восемь. И посмотри, какое солнце!

— Это какое-то глупое и неправильное солнце. Но по поводу бекона ты, кажется, права. Теперь и я чувствую запах. Наверное, через окно. Это наводит на размышления… Какое замечательное утро!.. Ты хочешь есть?

— Умираю с голоду!

— Не слишком романтично, но убедительно. Да я и сам готов съесть быка. И, смею надеяться, заслужил. Пора поздороваться с Бантером.

— Ради Бога! Накинь на себя что-нибудь. Если Миссис Руддл увидит в окне твою голую грудь, она упадет в обморок.

— Я ее вылечу. Всегда ценил прелесть новизны. Интересно, старина Руддл снимал ботинки, когда ложился в постель? Бантер! Бантер!.. Черт возьми, там действительно эта Руддл. Не смейся, лучше брось мне халат… Э-э, доброе утро, миссис Руддл. Не могли бы вы передать Бантеру, что мы хотим позавтракать?

— С удовольствием, милорд, — почтительно ответила миссис Руддл (ведь, в конце концов, он действительно был лордом). Но позже она с негодованием рассказывала своей подруге миссис Ходж:

— Вы не поверите, миссис Ходж, в чем мать родила! Я не знала, куда глаза девать. А на груди ни одной волосинки, прямо, как у меня!

— Аристократы! — воскликнула миссис Ходж, имея в виду первую часть сообщения. — Да вы только посмотрите на эти бесстыдные картинки в журналах, которые продают в Лондоне. И потом, первый парень моей Сьюзан был настоящий мужчина, волос на нем было, что на твоем ковре, если вы меня понимаете. Но, — грустно добавила она, — это не помогло.