– Откуда мы возьмём бомбы?

– На авиабазе Андерсен на Гуаме немалый запас, – ответил Мур. – Склад бомб имеется на авиабазе Элмендорф на Аляске и на Маунтин‑Хоум в Айдахо. А также в других местах. Черт побери, русская авиабаза в Шантаре, которой Уоллас пользуется для этой цели, достаточно велика. Нам нужно всего лишь доставить ему бомбы. Я послал много грузовых самолётов ВВС в Германию, чтобы начать погрузку авиационных подразделений Диггза и их переброску в Сибирь. Для этого потребуется четыре дня непрерывной работы.

– Как относительно отдыха для экипажей? – спросил Джексон.

– Что? – не понял Райан.

– Понимаешь, Джек, есть правило для лётчиков морской авиации, говорящее о том, сколько часов они могут проводить в полёте. Эти правила соблюдаются и на кораблях, – объяснил Джексон. – На самолётах С‑5 есть койки, позволяющие лётчикам отдыхать во время полёта. Я вовсе не шучу. – Джексон не извинялся. Было уже поздно, а точнее, «рано», никто в Белом доме не спал.

Что касается самого Райана, ему хотелось выкурить сигарету, чтобы помочь справиться со стрессом, но Эллен Самтер была дома, в постели, и больше никто из ночной смены в Белом доме не курил, насколько это было ему известно. Но это была слабая часть его характера, и он знал это. Президент потёр лицо и посмотрел на часы. Ему надо поспать.

* * *

– Уже поздно, милый зайчик, – сказала Мэри‑Пэт своему мужу.

– Без тебя я бы не догадался. Может быть, поэтому мои глаза все время закрываются?

Вообще‑то для них не было необходимости находиться в Лэнгли. ЦРУ почти не имело разведчиков в Китае. «ЗОРГЕ» был единственным ценным приобретением. Остальное разведывательное сообщество – Разведывательное управление Министерства обороны и Агентство национальной безопасности, каждое из которых превосходило ЦРУ по количеству работающих там людей, вообще не имело ценных человеческих ресурсов в КНР, хотя АНБ делало всё, что было в его силах, чтобы прослушивать китайские средства связи. Они прослушивали даже сотовые телефоны с помощью созвездия своих разведывательных спутников, снимая полученную информацию через систему «Эшелон» и передавая наиболее интересные сведения специалистам для полного перевода и оценки. Им удавалось получить кое‑какой материал, но не слишком ценный. «ЗОРГЕ» по‑прежнему оставался бриллиантом всей коллекции, вот почему Эдвард и Мэри Патриция Фоули оставались на работе так поздно, чтобы получить последнюю главу личного дневника министра Фанга. Китайское Политбюро собиралось теперь каждый день, а Фанг был преданным рабом своего дневника, не говоря уже о том, что он получал удовольствие от физических прелестей своего женского окружения. Они пытались даже найти какое‑то значение в менее регулярных сообщениях «Малиновки», которая заносила в свой компьютер главным образом описания сексуальных привычек министра, иногда настолько откровенные, что заставляли краснеть Мэри‑Пэт. Должность офицера разведки часто мало отличалась от оплачиваемого человека, подглядывающего за половым актом другой пары. Штатный психиатр ЦРУ истолковывал все наиболее откровенные моменты, составив то, что было, по‑видимому, очень аккуратным психологическим портретом министра.

Однако для мужа и жены Фоули все это просто означало, что Фанг был развратным стариком, обладающим огромной политической властью.

– Пройдёт ещё не меньше трех часов, – сказал директор ЦРУ.

– Пожалуй, – согласилась его жена.

– Знаешь, что… – Эд Фоули встал с дивана, отбросил подушки и раздвинул его, превратив в раскладную кровать. Её с трудом хватало для двоих.