Я выдержал паузу, наблюдая, как она листает ежедневник, а потом, как бы между делом, сказал:

— Но я подумал… может, вы сможете мне кого-то посоветовать на это место?

Она не остановила перелистывание, но странички замедлились, а пальцы замерли на середине недели.

— Вы ведь не последний человек в городе, — продолжил я спокойно. — Кто, как не вы, может отличить голос здравого смысла от звонкого безумия?

Она ответила не сразу. Но я видел, как угол её рта снова едва заметно дёрнулся. Значит, мои слова попали в цель.

— К тому же нужна такая женщина, которая сможет работать с Морозовым, — добавил я почти рассеянно, будто говорил это больше самому себе, чем ей.

— Что? А он тут причём? — встрепенулась Альбина Васильевна, подняв голову так резко, что даже очки чуть съехали на кончик носа.

— Он будет работать моим помощником вплотную, — пояснил я спокойно. — Как моя правая рука… с левой рукой. Ну, вы понимаете. Не всегда в такт, но в одном направлении.

— Понимаю, — пробормотала она уже совсем другим тоном. В голосе зазвучала странная тоска.

Я чуть наклонился вперёд, как бы мягко подталкивая разговор в нужное русло:

— Я надеюсь, что вы сможете мне помочь. По поводу условий…

— Я вам позвоню, — перебила она, не дожидаясь окончания фразы, и рассеянно махнула рукой. Выглядело это не грубо, а так будто Альбина Васильевна пыталась скрыть, что мыслей в голове стало слишком много.

— Спасибо, что уделили мне время. Буду ждать ваш ответ, — кивнул я и коротко попрощался.

Не торопясь направился к двери. За спиной было настолько тихо, что я почти слышал, как она снова принялась листать ежедневник. И, уходя, я вдруг понял: похоже, помощницей я уже обзавёлся. Просто она об этом ещё не знает. Но нужная запись в блокноте вот-вот появится.

Глава 27

В чайной

Я вышел из здания Совета. На мгновение остановился на крыльце, довольно вздохнул, осматривая город.

Передо мной раскинулась площадь, ставшая шумной, многоголосой, как улей. Каменные стены домов сияли белым, а мостовая отдавалась теплым дыханием в подошвы. Солнце стояло высоко, свет отражался в стеклах домов и слепил глаза.

Полуденная площадь жила своей жизнью: перекрикивались торговцы, заманивая клиентов, носились мальчишки, наперебой предлагающие купить свежий номер утренней газеты, на углу спорили, переходя на крик, две женщины с корзинами в руках. Голоса сливались в гул, и я, не торопясь, спустился по ступеням. Уже хотел было позвонить Морозову, чтобы узнать, где он, как в кармане завибрировал телефон.

Я вынул аппарат, взглянул на экран. Номер был незнаком. И я принял вызов.

— Слушаю.

— Добрый день, Николай Арсентьевич — раздался в трубке бархатистый голос, в котором слышалось плохо скрываемое довольство. — Мы пересчитали вашу смету. Цифры, конечно, расходятся, но пока нас все устраивает. Гильдия готова подписать договор и перевести первую часть средств для восстановления порта. Только укажите реквизиты компании, которая будет заниматься работами.

Я остановился под кроной липы. Растерянно нахмурился: с каждодневными хлопотами у меня совсем вылетело из головы, что восстановлением должна заниматься сторонняя компания.

— Признаться, я еще не объявлял конкурс на проведение работ, — сказал я после паузы. — Сначала нужно было найти мецената, который проспонсировал бы стройку.

— Тогда давайте просто подпишем договор, и когда вы проведете конкурс, то сообщите, какой компании отправить средства, — предложил собеседник.

— Это было бы отлично, — согласился я.