– Да, но наши преподаватели – все на месте. Ну, кроме Оли, – задумчиво произнёс Илья Ильич.

Ирма внимательно вслушивалась в наш разговор, но вид у неё был откровенно беспомощный. С русским у танцовщицы обстояло куда хуже, чем у меня с английским.

– Переведите, пожалуйста, для вашей невесты, – попросил я.

Шнейдер кивнул и вступил с Ирмой в диалог. Они перекинулись несколькими фразами, после чего Илья Ильич вновь повернулся ко мне.

– Товарищ Быстров, Ирма только что сообщила мне одну новость. Не знаю, насколько она окажется полезной для вас… В общем, сегодня должна была выйти из отпуска наша преподавательница Серафима Крюкова.

– Так-так, – насторожился я. – Продолжайте, пожалуйста.

– Возможно, ничего страшного… Может, заболела, или так сложились обстоятельства… – смущённо заговорил Шнейдер.

Я молчал, стараясь его не перебивать.

– В общем, пока её нет на рабочем месте. Серафима, конечно, всегда была очень ответственна в таких вопросах и к работе подходила серьёзно, но в жизни всякое бывает. Думаю, Ирмочка зря себя накручивает, и с Фимой – так мы между собой зовём Крюкову – ничего страшного не случилось.

– Говорите, Серафима Крюкова очень ответственно подходит к работе?

– Да. Преподавание танца для неё – вся жизнь. Она не может без этого, – подтвердил Илья Ильич.

– Под описание, которое я вам дал, гражданка Крюкова подходит?

– Не совсем, – ответил Илья Ильич. – Вы ищете брюнетку, а она шатенка.

– И всё-таки черкните мне её адресок, пожалуйста, – попросил я.

– Хорошо! – Шнейдер накарябал карандашом на клочке бумаге «координаты» танцовщицы и передал мне.

– Благодарю вас! – искренне сказал я.

В голове вертелась мысль: а что если длинные тёмные волосы, которые тоже нашли на трупе, были окрашенными?

– Скажите, а отпуск гражданки Крюковой был плановым? – спросил напоследок я.

Шнейдер снова переговорил с Ирмой, прежде чем дать ответ.

– Нет. Она брала две недели за свой счёт. Надо было уладить какие-то неприятности. Извините, детали мне неизвестны. Фима – девушка приятная во всех отношениях, но в личную жизнь пускать посторонних не любит, – Илья Ильич печально развёл руками.

– И на том спасибо, – поблагодарил я.

Мчаться к эксперту и выяснять насчёт волос не хотелось. Можно ведь поступить намного проще, благо прогресс не стоял на месте и уже заявлял о себе наличием телефонного аппарата в кабинете. Осталось только надеяться, что эксперт на месте, а не выехал с группой на очередной труп.

– Могу я воспользоваться вашим телефоном? – спросил я.

Ирма, услышав знакомое слово, кивнула.

– Только попрошу вас выйти, – без тени смущения сказал я хозяевам кабинета. – Служебная тайна. Разговор не предназначен для чужих ушей.

– Всё понятно! Не будем вам мешать, – Илья Ильич обнял спутницу, прошептал что-то ей на ушко и вывел из помещения.

Я покрутил ручку телефона.

– Алло! Барышня, соедините меня с…

Криминалист, к счастью, находился на работе. Мой вопрос, могли ли волосы быть окрашенными, ввёл его в лёгкий ступор.

– Боюсь, мне нечем вас порадовать, – с сожалением ответил он. – Такая экспертиза, к сожалению, имеет чисто субъективный характер. Я не могу гарантировать вам точный результат.

– И всё-таки попробуйте составить хотя бы приблизительное заключение.