– Георгий Быстров, – прочитала она.

– Понял, – сказал её спутник. – Отдай ксиву товарищу.

– Я же помог вам…

– Тоша Стряпчий помнит добро и привык возвращать долги, – усмехнулся усатый. – А что касается этого недоразумения… – Он вздохнул. – Прости, легавый. Выбора не было. Ты собрался документы проверять, своих бы позвал… А мне это всё равно что ножом по горлу. Нас в Москве вся милиция ищет. Ты, наверное, новенький, и потому меня не узнал.

– Новенький, – согласился я. – Недавно в столицу перевёлся.

– Я так и думал, – весело сказал Тоша Стряпчий. – Короче, Быстров, постой тут минутку для порядка, пока мы сматываемся, а потом ступай себе с богом, куда глаза глядят. Я тебе зла не желаю…

– Ах, да! – вспомнил усатый. – Чуть не забыл…

Он перевёл ствол на корчившегося от боли бандита, которого я ранил в плечо.

Тот испуганно забормотал:

– Стряпчий, прости! Мы тебя не узнали в темноте…

– Бог простит!

Грянул выстрел, а потом и другой, отправляя на тот свет обоих бандитов.

– Теперь порядок! – удовлетворённо отметил Стряпчий и прижал к себе дрожавшую от страха и волнения подругу. – Всё будет хорошо…

Подобрав наган и финки нападавших, парочка шагнула к подворотне. При этом усатый всё время держал меня на мушке револьвера.

– Пока, Быстров! Желаю удачи! – сказав это, Тоша Стряпчий со своей подругой исчез за поворотом.

Как только они скрылись из виду, я бросился из подворотни на улицу и остолбенел: та оказалась пустой… Парочка словно растворилась.

Эта ночь стала для меня бессонной. Ждал бригаду, давал показания следователю, объяснялся с поднятым с постели Трепаловым.

Если и стоило на кого-то злиться, так только на себя.

– Тоша Стряпчий, говоришь, – задумался Александр Максимович. – Да уж, попортил он мне крови, когда я ещё в МУРе работал. Он сначала в Хамовниках промышлял с приятелем: вскрывал ломиком двери в квартирах. Был мелкой шушерой, но потом вошёл во вкус, начало фартить. Через год сколотил шайку и перешёл на грабежи и вооружённые налёты. До тридцати человек под ним ходило…

– А почему в прошедшем времени?

– Жадный наш Тоша, львиную долю добычи себе забирал, с сообщниками делиться не любил. На этой почве у него конфликты в банде начались. Был у Тоши кореш по кличке Рожки-Ножки, с детства дружили, были не разлей вода… Так вот, когда Рожки-Ножки потребовал, чтобы ему долю увеличили, Тоша его грохнул без всяких моральных терзаний. В итоге народ потихоньку и рассосался. Ну, а многих мы закрыли, когда Стряпчий на неудачном налёте попался – с трудом тогда ноги унёс.

– Обидно, что из-под носа ушёл. – вздохнул я. – Надо же было так лопухнуться!

– Понимаю тебя, Георгий. Но ты шибко-то не переживай. Ничего страшного не произошло. Земля – она круглая, рано или поздно пересекутся ещё ваши пути-дорожки. Главное, что Стряпчий в живых тебя оставил. Так-то он нашего брата сыщика сильно недолюбливает. Ладно, – сменил тему Трепалов. – На часах уж семь утра… Спать пойдёшь?

Я отрицательно замотал головой.

– Нет, Максимыч, спать точно не пойду – не заслужил пока. Лучше сгоняю в адрес Крюковой. Осмотрю её жилище, может, в результате какая-то светлая мысль в голову придёт.

– Давай, а то время и впрямь поджимает, – благосклонно кивнул он. – Ты мне по другому делу позарез нужен.