Ага... без бабушки и тут не обошлось.

Вот... я ее любила. И сейчас люблю. Мне она не сделала ничего дурного, напротив, пожалуй, помогла стать тем, кем я стала. Однако при всем том я прекрасно отдаю себе отчет, что в иных условиях моя дорогая бабушка использовала бы меня на благо семьи тем способом, который бы посчитала наилучшим.

И совесть бы ее не мучила.

У меня она тоже редко просыпается.

- Франсин не поверила. Она продолжала наблюдать и сама спустилась в храм. Именно там к ней и пришло понимание, что ни мой брат, ни мой отец не отступились бы от задачи, которую полагали практически решенной. Особенность характера. А что касается запретов, то стараниями предков подвалы старого дома достаточно глубоки, чтобы спрятать там не одну лабораторию.

- И она ничего никому не сказала? - мрачно поинтересовался Диттер, глядя почему-то на меня. А я что? Я в то время в школу ходила и больше думала о делах своих детских, казавшихся невероятно сложными и важными.

Дневничок вот вела.

Красивый, помнится, был, в розовой обожке, украшенной камушками. На обложку были нанесены чары, защищавшие дневник от чужих рук и посторонних глаз... правда, сейчас я сомневаюсь, что ото всех, все же моя бабушка, его подарившая, показала себя достаточно прозорливой и беспринципной, чтобы и вправду позволить мне иметь какие-то тайны.

- Мне вот сказала. А так... пойти против семьи? Не имея доказательств? Подземелья глубоки и послушны воле рода. Сомневаюсь, что и королевская гвардия в полном составе обнаружила бы там что-либо подозрительное... в остальном же... записи? В кабинете не держали ничего, что вызвало бы сомнения. Эманации? Этот дом пропитан духом смерти. Нет, она понимала, что просить помощи бесполезно. Да и как знать, вдруг эксперимент продолжен с согласия короны и ее вмешательство будет не только излишним, но и опасным?

Дядюшка вздохнул.

- Она и ко мне-то приехала лишь поделиться сомнениями. Надеялась, что я скажу, будто они не имеют под собой почвы, что все это - глупости и выдумки, простые женские страхи. И она может вернуться к мужу и жить, как раньше, в любви и согласии.

А вот теперь дядюшка язвил.

Надо будет невесту ему подыскать поприличнее, чтобы не какая-нибудь замученная пансионом девица, которая только и способна, что вздыхать и вышивать носовые платочки. Норов у дядюшки не тот, ему нужен достойный соперник...

...а такую поди отыщи.

- Но вы поверили?

- С первого слова. Знаете, я даже удивился, почему мне самому в голову не пришло, что они не остановятся. Это же так... логично? Пожалуй... - он замолчал, встал, повернулся спиной, сложив руки за ней. Он смотрел на мутное окно и тихонько покачивался, с пятки на носок, с носка на пятку...

- Я сказал ей, что сам поговорю с ними. Я предложил ей остаться и... вообще уехать. На Острова. И я пообещал, что переправлю Гретхен так быстро, как только смогу.

- Она не поверила?

- Клятва, - дядюшкина спина выпрямилась еще больше. - Они заставили ее принести клятву... сказали, что ее поведение и ее сомнения бросают тень на род. И вынудят предпринять самые неприятные меры, чтобы защитить честь...

...было ли там что защищать?

И почему-то вновь вспомнилась та деревушка на краю мира. Грохот барабанов. Страх. И кровь. Лицо богини, скрытое за бурой маской. Одурманенные мужчины и несчастные женщины, которым дозволялось лишь жить...

...мой предок, у которого хватило силы духа умереть, а потом вернуться.

И его туземная жена.

Почему в семейных хрониках о ней так мало сказано? О той, которая была благословлена богиней? Она ведь принесла кровь и силу, которой так гордится род? И в гордости этой забыл об истоках?

Чести?

Чести не осталось. Совести тоже.

- Она не могла покинуть Империю, как не могла заговорить о делах семейных с кем-то, кто семье не принадлежит.