Оба инквизитора кивнули.

- А потом уже начались эксперименты...

Я задумалась и поинтересовалась:

- А тогда... никто не ставил себе целью передать силу? Они просто развлекались?

Пожатие плечами. И Вильгельм добавляет:

- Боюсь... я больше не могу доверять архивам.

Ага... то есть, если Святой престол замешан в деле, то опираться на его память чревато. Вообще чревато сидеть тут и за чаем обсуждать дела государственной важности. Нам бы доложить... вот только кому? А то ведь станется... и как-то не тянет меня ни в монастырь, ни в застенки короны... и пусть я ни в чем не виновата, но ведь могут убрать.

На всякий случай.

Несчастный.

- Ясно... ладно, будем считать, что... - в голове вертелось одно. - Кому это выгодно?

- Что? - уточнил дядюшка.

- Все выгодно... смотри, вот убивают в городе... нагло. Издеваясь... инквизиция землю роет, только без особого успеха, что понятно... им есть кому за вами наблюдать... и тут вдруг счастливая случайность... дядюшка Морти сообщил своему давнему приятелю об откровениях одной маленькой шлюшки...

Что?

Я давно называю вещи своими именами.

- И чудесным образом эта ниточка приводит к убийцам... и не просто приводит. Весь город буквально зачищают. А некий друг дядюшки получает в итоге неплохую должность. И спустя пару лет становится главой жандармерии...

Молчание.

И печенье.

Печенья много... а будет мало - еще принесут. Может, и мне переселиться? Что я, в конце концов, за этот дом держусь? Как показывает время, в нем никто не был счастлив. То есть, точно я не знаю, но...

...бабушка, вынужденная принять двух чужих сыновей и едва не лишившаяся собственного.

Дед, которому пришлось простить жену, ибо сам виноват. Но простить и принять - не значит забыть... а сдается мне, Фердинанд ему бы пришелся по нраву.

Мой отец.

И мать.

И вот я сейчас. Сижу, ем печенье и думаю не о том, о чем должна бы.

- Ради карьеры приятеля? Сложновато, - Вильгельм ест мед. Из банки.

Пальцем.

И не было у него гувернантки, которая бы за подобное линейкой по этим самым пальцам лупила бы. Сразу видно, избаловали...

- Ради карьеры - да, но вот... воспользоваться случаем?

- Счастливым?

Я пожала плечами: понятия о счастье у всех разные.

- У Мортимера степень по философии, - зачем-то сообщил дядюшка. Вот он свой чай ничем не закусывал. И не пил. Сидел, держал на ладони и разглядывал желтоватый фарфор кружки. - Он вовсе не так глуп, каким хочет казаться...

...интересно, а ему хватило бы... устроить, скажем, клуб для избранных... такой, в котором можно чуть больше, чем в публичном доме.

И если вспомнить...

...исчезнувшая сестра и ее отец... то бабулино письмо, о котором я уже и позабыть успела. А что если... он ничего не придумывал, мой дорогой дядя. Он просто взял чужую идею и слегка ее преобразовал.

С выгодой для себя.

С немалой, полагаю, выгодой... и когда идея из прибыльной превратилась в опасную, отступил в сторонку, предоставив другу... или не другу, но потенциальному приятелю, шанс для карьеры.

Это ведь...

Удобно?

И вполне в духе семьи.

Доказать?

Не выйдет.

- А он... участвовал в экспериментах?

И дядюшка Фердинанд пожал плечами головой:

- В первой части определенно нет, а вот дальше... не знаю.

Гм, а идея хорошая.

С другой стороны...

...почему бы не навестить другого дядю, раз уж во мне такая любовь к родственникам проснулась?

К сожалению, я вынуждена была признать, что дорогой дядюшка, если и был в чем виновен, то отныне стал неподсуден.