Изменить размер шрифта - +
 — Сегодня утром я срочно созвал комиссию, несмотря на то что мы встречались всего два дня назад. Эти два случая я представил как свидетельство того, что минувшие пять недель оказались всего лишь затишьем. Я пытался доказать, что с этим надо что-то делать. Но в ответ услышал: «Не надо раскачивать лодку, а то пресса решит, что поднимается буря». У меня даже мелькнула мысль сделать анонимный звонок куда-нибудь в СМИ, но, разумеется, я не стану этого делать. После заседания комиссии я не поленился пойти в офис к главному, чтобы убедить его поменять точку зрения, но разозлил его настолько, что он обозвал мое рвение тупым ослиным упорством.

Лори никак не удавалось встретиться с ним взглядом. Сейчас ее мысли были заняты совсем другими проблемами, но прервать эмоциональный монолог Роджера у нее не хватало духу.

— Ко всему прочему, — продолжал Роджер, — сегодня утром в нашем парковочном гараже произошло еще и ограбление с убийством. У меня уже в связи со всеми этими событиями начинается комплекс: до моего прихода в больницу здесь ничего подобного не случалось.

Наконец остановившись, Роджер взглянул на Лори. Судя по выражению его лица, он ожидал встретить в ее глазах сочувствие, однако ее взгляд удивил его.

— Почему у тебя такое унылое лицо? — спросил он. Наклонившись, чтобы посмотреть на нее более внимательно, он тут же сел. — Прости. Я тут развоевался и совсем не обращал на тебя внимания, а ты чем-то расстроена. Что случилось?

Крепко закрыв глаза, Лори отвернулась. Неожиданное участие Роджера вновь взволновало ее, и слезы едва не хлынули по щекам. Она почувствовала на своем плече руку Роджера.

— Что такое, Лори? Что произошло?

Вместо ответа она лишь потрясла головой: боялась, что не выдержит и разрыдается. Она ненавидела себя за эмоциональность, которая ей вечно мешала. Выпрямившись, Лори медленно глубоко вздохнула:

— Извини.

— Тебе не за что извиняться. Это я забыл обо всем. Что же случилось?

Откашлявшись, Лори начала говорить. Как ни странно, она постепенно успокаивалась, словно ее профессиональная привычка брала свое. Она рассказала о своей матери, о ее недавней операции и о том, что у нее самой обнаружили мутировавший ген. Не упоминая о Джеке, она объяснила, как попала в Центральную манхэттенскую и как в тот день, когда они с Роджером познакомились, у нее взяли кровь. И как она узнала, о положительном результате анализа и что лабораторная ошибка абсолютно исключена. Лори даже усмехнулась в конце своего рассказа.

— Меня удивляет, что у тебя еще хватает сил шутить! — воскликнул Роджер.

— Мне стало легче, оттого что я с тобой поделилась.

— Я так сожалею по поводу всего этого, — сказал Роджер с искренним участием. — И что же ты теперь собираешься делать? Каким должен быть следующий шаг?

— Предполагается, что прямо отсюда я отправляюсь в клинику к Сью Пассеро. Она предлагала свою помощь. — С этими словами она начала подниматься со стула.

— Подожди, — сказал Роджер. Протянув руку, он взял ее за плечо и усадил обратно. — Не спеши! Поскольку этот вопрос не задал социальный работник, то позволь мне спросить, как ты себя чувствуешь.

Лори внимательно посмотрела в самую глубину его темнокарих глаз. Она вдруг усомнилась, прозвучал ли этот вопрос из уст близкого друга или врача. Если — первое, то насколько он был искренен? Он знал, в какой момент сказать те или иные необходимые слова, но какова его мотивация? После известия о его браке и детях она уже ни в чем не была уверена.

— Похоже, мне пока не хватило времени разобраться в этом, — после некоторой паузы ответила Лори. Она решила, что разговор затягивается, а ей нужно подойти к Сью.

Быстрый переход