Допрос уже заканчивался, когда в квартире вновь появились парни в форме, но на этот раз в сопровождении лиц в гражданской одежде. Вероятно, это и были понятые, за которыми посылал следователь. Пожилая седоволосая женщина испуганно прижималась к своему спутнику. «Муж», — решила я и перевела взгляд на третьего понятого. Им оказался весьма импозантный, красиво стареющий мужчина лет около шестидесяти. Сухощавый, подтянутый, облаченный в синий домашний пиджак с бархатными карманами и воротником, он производил приятное впечатление и походил на какого-нибудь научного работника. «Академик», — мысленно окрестила я мужчину.

— Николай Николаевич, — обратился к следователю один из хлопцев, Коля, по-моему, кивая в сторону Академика, — говорит, отец покойного. Этажом ниже живет, аккурат под этой квартирой.

Мы с Катькой с интересом уставились на мужчину.

— Теперь понятно, в кого Саламатин таким красавцем уродился, — прокомментировала новость подружка и, склонившись к моему уху, еле слышно прошептала: — Санчо, мы с тобой не ошиблись, папашка в этом же доме живет.

— Разговорчики, — повысил голос Николай Николаевич.

Подружка умолкла, а Николай Николаевич, уперев подозрительный взгляд теперь уже в Академика, уточнил:

— Так вы утверждаете, что приходитесь отцом покойному?

— Да, — с достоинством кивнул дядечка. — Я Саламатин Игорь Юльевич, отец Михаила. Скажите, а он что, правда умер?

В вопросе Игоря Юльевича сквозило чисто обывательское любопытство, что в данной ситуации выглядело довольно странно. Катерина легонько толкнула меня локтем в бок. Это в принципе могло означать что угодно, но сейчас я склонна была этот тычок толковать как безмолвное согласие со мной: мол, не похож Академик на скорбящего папашу! Я дернула плечом: папаша-Академик — мужик, по всему видать, обладающий выдержкой, не пристало ему прилюдно выражать вселенскую скорбь. Ко всему прочему мы не знаем, какие у него были отношения с сыном. Следак тем временем продолжал допрос:

— Вы знаете этих… э-э… леди?

Академик тонко усмехнулся:

— Вы полагаете, что я знал в лицо всех «лелей» Михаила? После развода с Юленькой он вел крайне беспорядочный образ жизни. Надеюсь, вы понимаете, что я имею в виду?

— Я бы попросил вас ответить на поставленный вопрос. — Николай Николаевич свел лохматые брови к переносице, отчего сразу сделался похожим на старого бульдога.

— Эти девицы мне совершенно незнакомы. К счастью. — Академик даже не глянул в нашу сторону.

«Старый пень»! — неприязненно подумала я. Было обидно, что солидный человек, научный работник и вообще красивый мужчина составил о нас такое превратное мнение, даже не будучи с нами знакомым.

По физиономии следователя разлилось четко различимое выражение разочарования. Ему, должно быть, страстно хотелось, чтобы несчастный случай как можно скорее перестал быть таковым и превратился в жестокое убийство, которое он, мудрый и многоопытный следователь, раскрыл тут же, не отходя от кассы. За этот подвиг начальство стряхнет наконец перхоть с его плеч и заменит ее погонами с большими звездами. Ай-ай-ай, какой жестокий облом!

— Я могу взглянуть на тело? — по-прежнему спокойно спросил Академик.

— Можете, когда криминалисты закончат осмотр, — ответил Николай Николаевич.

Тут как раз и появились те два гражданина в штатском, которые до этого момента возились в тренажерном зале.