Нужно было искать другой шлем, хоть какой. Сама кожа хищника отлично держала удар: — пули, ножа, огня и прочего, но от энергии удара, не могла спасти, вся сила пули передавалась через неё сразу на тело, поэтому ему и нужен был другой шлем, — хоть мотоциклетный, хоть велосипедный, лишь бы спасал от динамического удара.

С бронежилетом и щитками всё было проще, там все титановые пластины были заменены жестяными, обшитые с одной стороны поролоном, а с другой кожей хищника, что максимально его облегчало, с сохранением его свойств.

Да и вид у него был непритязательный и потрёпанный, что избавляло от зависти и желания его отобрать, а то и снять с уже мёртвого тела. Заново одевшись и подхватив разбитый шлем, он вышел из кельи, заодно нащупывая на поясе свою саблю.

Оружие, у него не отобрали, пистолет был на месте, остальное оставалось в броневике и он начал искать кого-нибудь из хозяев. Хозяева, нашлись быстро, и вскоре очередной монах привёл его к настоятелю, перед этим приведя в монастырскую столовую и накормив, чем Бог послал.

На сытый желудок и разговор пошёл легче и окружающая атмосфера, смягчилась. Настоятель встретил его стоя и подойдя, пожал его руку, своими двумя и осенив крестом, — сказав фразу — "Спаси тебя Господи". Жестом, показав присаживаться, он подошёл к своему столу и тоже присел.

— Сын мой, ты оказал неоценимую услугу Церкви и всему городу, избавив нас от порождений ада, и получишь достойную награду и помощь в своих странствиях.

— Но я, хотел тебе предложить другое… У Церкви нет своих воинов и каждый, кто смог помочь нам, находится на особом счету. Не хочешь ли ты стать паладином или воином Церкви?

Филатов, ожидал, что-то подобное, но всё равно, оказался к этому не готов. Перспективы в этом предложении были, но неясные, а он был связан обещаниями, как с Юрганом, так и перед собой с Хатабом.

— Мне нужно искать свою семью и семьи моих товарищей. Покуда я не смогу их найти, я не смогу стать и паладином и кем-либо другим. У меня есть цель, и я двигаюсь к ней. Если цель исчезнет, я вспомню о вашем предложении, если останусь в живых.

— Что ж, твоя цель, мне понятна, и я не могу её у тебя отнять. Вы можете оставаться у нас, сколько считаете нужным, мы будем только рады. Особенно, если вы передумаете. Саранск, город небольшой и каждый воин у него на счёту, особенно такие воины, — подчеркнул он.

— Возьми свою плату! — и он выложил на стол десять двойных пистолей с гербом Саранска, указанной 999 пробой и надписью по кругу — САРАНСК.

— Оба твоих товарища, получили по пять обычных пистолей. Их вклад в победу, был минимален и не достоин такой награды, как твой. К тому же, тот из вас, что вообще не участвовал в битве и так неплохо стал зарабатывать, модернизируя всё оружие, что ему приносят в мастерскую.

— И последнее! Покопавшись в столе, он вытащил крохотный золотой медальончик в виде знака зодиака, на тонюсенькой короткой цепочке.

— Возьми, вот это и спрячь у своего сердца. Это медальон маленькой девочки, погибшей в бою, её звали — Любовь. Она защищала семью, хотя ей не было и семи лет. Бог наградил её даром воды, из которой она могла делать оружие. Она сражалась до конца и её душой напитана эта капелька золота. Береги её и не продавай никогда, даже если от этого зависит твоя жизнь. Он поможет тебе в последнюю минуту и она, завещала его отдать, воину, кто поможет Церкви и спасёт людей. Бери, он твой.

Филатов протянул свою руку и взял невесомую капельку, словно светящуюся изнутри, сложил цепочку и положил всё в нагрудный карман своей майки.

— Я больше, не держу тебя и ты волен идти, куда захочешь. Мы не сможем тебя проводить, но с тобой хотел поговорить, спасённый тобою отец Евпатий — ризничий монастыря.